Больше, чем товарищи по кораблю (ЛП)

"Мы можем сыграть в другую игру", — предлагает Том.

"Конечно".

Проходит еще несколько тихих секунд.

"Иди в душ".

"Что?"

"Иди в душ".

Его ноги ступают по линолеуму, когда он делает несколько шагов от меня.

"Я что, буду мокрой?" Вряд-ли я стану еще мокрее чем сейчас.

"Элизабет!" — насмехается он, как будто я слишком откровенна.

"Томас…"

"Твои шансы высоки".

Принято к сведению. Я нащупываю позади себя дверь, провожу рукой по ней, пока не нахожу замок, а затем захлопываю его.

"Что ты делаешь?"

"Снимаю трусы", — непринужденно отвечаю я.

Его молчание говорит за него, но это не тактика соблазнения.

"Что? Я не хочу сидеть в мокрых трусиках до конца ночи".

"Верно подмечено".

В том месте ванны, где он стоит происходит какое-то движение, и я представляю, как ткань скользит по его телу.

"Я на краю душа. Иди сюда".

Я не знаю, как это сделать, чтобы наши обнаженные тела не столкнулись, но я медленно, на цыпочках, иду на его голос, сцепив руки перед собой. Я останавливаюсь и отхожу, когда касаюсь его кожи.

"Прости".

Он тянется назад и берет меня за руку, усаживая рядом с собой, так что мы оказываемся плечом к плечу. Пульсация между ног выдает мою попытку испытывать к нему только платонические чувства.

"И…Что мы будем делать?"

Он наклоняется вперед, и после нескольких ударов о стену включается душ. Из водопада перед нами на меня падают ледяные струйки.

"Том, это же ледяная вода!"

"Именно! Не знаю, как тебе, а мне нужен холодный душ".

"Это не игра!"

"Конечно, это игра, просто я еще не рассказал тебе о правилах".

Ужас и легкое волнение захлестывают меня.

"Поскольку ты для меня все еще полная загадка, давай по очереди будем делать предположения друг о друге, и если кто-то из нас ошибается, то он встает под холодную струю воды".

О Боже.

"Я положу руку тебе на спину, хорошо?"

"Ага".

Он очень осторожно кладет руку мне на спину, туда, откуда она никогда не должна была уходить. Мне не нравится, что мои чувства больше не отвечают взаимностью. Переложив свою руку, я тоже обнимаю его, вода дразнит нас.

"Сначала ты", — настаиваю я.

"Сегодня ты хотя бы раз думала о том, чтобы трахнуть Харви".

Господи, он не шутит.

"Нет, не думала", — говорю я, стесняясь признаться, что точно думала и не раз, но в то же время мне очень хочется проверить его навыки в детекции лжи.

Внезапно меня подталкивают вперед, под струю воды. Я визжу, холод останавливает все мои инстинкты бегства. Он смеется надо мной, поэтому я нащупываю его руку и затаскиваю его тоже. Том вскрикивает. Мы оба хихикаем, отплевываясь от воды, как дети, играющие с садовым шлангом летним днем. Мы стоим на краю, переводя дыхание, которое отнял у нас шок.

"Это нечестно. Играй по правилам, Элизабет".

"Почему ты решил, что я вру?"

"Потому что даже я думал о том, чтобы переспать с ним, а я натурал, так что ты определенно думала об этом".

"Ну, теперь я думаю о том, как вы трахаетесь вдвоем".

"В твоих мечтах".

"О, так и будет".

"Только если он будет снизу".

Я смеюсь над ним, борясь с изнуряющей дрожью.

Его рука касается моей задницы, возвращаясь к месту на пояснице.

"Черт, извини. Твоя очередь".

"Ты занимался анальным сексом", — догадываюсь я.

Он толкает меня внутрь. Неправильно. Я снова кричу, но на этот раз отпрыгиваю от струи так быстро, как только могу.

"Мой акцент тебя заводит".

В его голосе звучит самодовольство. Он прекрасно знает, что это так. Я не толкаю его внутрь. Вопреки всякой логике, я снова чувствую тепло.

"Только потому, что он звучит романтично. Его очарование скоро исчезнет".

"Так я очарователен?"

Я толкаю его внутрь, и моя быстрая мысль сразу же обезоруживает его.

"Ладно, ладно. Прости".

"Ты обрезан".

Он не толкает меня внутрь.

"Ты еврей?"

Он все еще не заталкивает меня, и я не могу удержаться, чтобы не хмыкнуть.

"Не смейся!"

"Извини. Просто я никогда не видела таких вживую".

"Серьезно?"

"Серьезно. В Великобритании это большая редкость. Только если есть медицинские показания или твои родители садисты".

"Есть много преимуществ для здоровья, если ее удалить".

"Нет. Я не поведусь на твою пропаганду против ненужной кожи".

Он смеется.

Честно говоря, я просто рада, что проскочила мимо того факта, что все, о чем я могу сейчас думать, — это его член. Интересно, твердый ли он…

"Ты не станешь спать с коллегами".

Как-то странно… Мило, что Мэддисон поделилась. Еще несколько часов назад я была уверена в другом ответе. Однако теперь… Я толкаю его внутрь. Он задыхается, но в кои-то веки не поднимает шума. Когда он возвращается, то кладет руку мне на талию. Так неужели минуту назад он просто уважал мои границы?

"Ты думал о том, чтобы трахнуть меня хотя бы раз с тех пор, как мы познакомились". Мои слова выходят непроизвольно хриплыми.

Он не толкает меня внутрь, и мое сердце бьется быстрее. В этот момент оно может быть похоже на растопку: до воспламенения осталось всего один удар кремня.

"Ты не остановишь меня, даже если я попытаюсь".

Игривость исчезает из его тона. Это не утверждение, а вопрос.

Я не толкаю его.