Больше, чем товарищи по кораблю (ЛП)

Я полностью забросила занятия чечеткой, которые посещала после второго года неудачных поступлений в театральную школу. Они явно ни к чему меня не привели, так что не было смысла тратить на них деньги. Хотя позже я подумывала о том, чтобы возобновить их, чтобы хоть как-то скрасить день, проведенный в офисе, но каждый раз, когда я пыталась пойти, мой дурацкий брат и его компания устраивали какую-то сумасшедшую драму в нерабочее время, и это было похоже на знак Вселенной, чтобы я даже не пыталась. Так что вот так я и не возобновила свои занятия.

"Не беспокойся. Я возьму несколько запасных вариантов из гардероба. Я думаю о "Книге Мормона" "Turn It Off" или о чем-нибудь из "42-й улицы". У тебя есть предложения?"

"О, два голоса за "Книгу Мормона", определенно".

"Потрясающе!" Она смотрит на Валентину. "Привет, Ви".

"Привет", — смущенно говорит она.

Валентина может быть милой?

"Как продвигается работа над картиной?"

"Все идет к завершению".

Картиной?

На днях я видела в комнате девочек горшочек с кисточками и металлическую банку с акварельными красками, но решила, что они принадлежат Мэдисон. Если бы я знала, что у Валентины есть творческие способности, то я бы предположила, что она занимается вышиванием крестиком или вязанием — ну, знаете, чем-то таким, где инструмент служит оружием.

"Ты должна будешь показать мне, когда все будет готово".

Валентина улыбается и это искренняя улыбка, а не фальшивая улыбка или улыбка "я втайне думаю о том, куда спрятать твое тело".

"Ты идешь на вечеринку у бассейна в пятницу?"

"Да, конечно!"

Вот уж не думала, что услышу эту фразу из ее уст, если после нее не последует "отвратительно" или "нет".

"Круто".

Яркие глаза Софи задерживаются на Валентине.

"Круто", — повторяет Валентина в ответ. Если она не будет осторожна, то в любую секунду исчерпает свою годовую норму улыбок.

"Думаю, увидимся там. Хорошего дня, Ви!"

"И тебе", — отвечает Валентина".

Я жду, пока Софи уйдет, чтобы расспросить Валентину, но тут ее лицо стало привычным — ледяным.

"Что это было?"

"Заткнись".

"У тебя только что был инсульт?"

"Заткнись".

"Валентина к кому-то неравнодушна?"

"Нет!"

Ее лицо покраснело.

"Я не думала, что она в твоем вкусе. Не потому, что она это "она", просто, знаешь, она бойкая, кипучая. Говорит что-то вроде "хорошего дня… Ви"", — поддразниваю я.

"Если ты кому-нибудь расскажешь об этом, я тебя убью".

"Молчу-молчу".

Она замолкает на минуту.

"Возможно, это просто период", — бормочет она, откусывая кусочек тоста.

"Я спала с кучей парней, так что… не похоже, что я лесбиянка".

Меня расстраивает, что она так отвергает свои чувства. Она услышала это от какого-то отвратительного гомофоба, но повторяет, как будто это правда. Я не намерена позволять ей так себя унижать. Кроме того, выражение "переспала" вызывает у меня тревогу. Это не звучит особенно любящим или приятным.

Я только что видела, как вся ее аура изменилась из-за одной милой девушки, и это заставляет меня думать, что ее жесткая манера поведения — именно такая. Интересно, насколько счастливее она могла бы быть, если бы была достаточно смелой, чтобы принять правду.

"Но ведь это не просто фаза, правда?" — говорю я, мой тон больше не игривый.

Она ничего не отвечает, но когда Оби снова присоединяется к нам, ее взгляд на меня через стол уже не такой суровый, как раньше.

Мое сердце учащенно забилось, когда в дверь вошел Оскар. Он быстро осматривает обычные столики, за которыми мы часто сидим, и улыбается, когда ловит мой взгляд, направляясь прямо к нему. В его шаге чувствуется определенная бодрость. На его лице затаенная ухмылка. Я впервые вижу его таким, и он выглядит… счастливым. Неужели до сих пор я не видела его по-настоящему счастливым? Это из-за меня? Боже, я надеюсь, что это так.

Он подходит к столу, но не садится.

"У кого-то хорошее настроение. Хорошо спал?" — спрашивает Оби с коварным укором.

"Элиза".

Оскар полностью игнорирует Оби.

"Сегодняшняя экскурсия будет без меня: кое-что произошло, поэтому мне нужно остаться здесь. Ты не против пойти без меня? Я не хочу, чтобы ты все пропустила".

"Да, без проблем, — уверенно говорю я. Нет ничего такого, с чем бы я не справилась. Это всего лишь автобусный тур — что может пойти не так?

"Побудь сопровождающим на экскурсии", — сказал он. "Это будет весело", — говорил он. Да, конечно. Запихивать двадцать с лишним липких пассажиров среднего и пожилого возраста в микроавтобус с неоткрывающимися окнами и сломанным кондиционером в тридцатиградусную жару — это настоящее волшебство. Думаю, работа в эскорте была бы приятнее, чем это.

Мне выпало счастье сидеть рядом с миссис Дав, пассажиром, который занял самое неудобное место в борьбе за более приятные, которую я вела со своими братьями и сестрами. Я никогда не побеждала тогда, и я определенно не побеждаю сейчас. Она — одна из постоянных пассажирок и типичная ипохондрик. Она в мельчайших подробностях описывает каждую свою болячку — хотя я её об этом не прошу — и я уже не помню, когда в последний раз говорила что-то, кроме вежливго "ох".