Больше, чем ты знаешь

– Я не собираюсь отбирать его у тебя, Тиаре. Конечно, я помню, что хотел для него отец, но это… это было бы неправильно.

– Как трудно идти против желания отца – все равно, чей он, верно?

Слегка нахмурившись, Клер кивнула, решив, что Тиаре намекает на то, как сама однажды ослушалась отца.

– Этот ребенок не должен был появиться на свет, – чуть слышно проговорила Тиаре. – Меня учили, как не допустить этого, но я… я забыла все, чему учила меня мать, пошла против воли отца. Гриффин мечтал о ребенке, и я решила подарить его ему. – Заметив, как потемневшее было лицо Клер вдруг прояснилось, Тиаре решилась наконец. – Что тебе известно? – напрямик спросила она.

– Видишь ли… теперь я все чаще спрашиваю себя, действительно ли Типу мой брат? И мне кажется…

– Нет, он тебе не брат, – оборвав ее на полуслове, отрезала Тиаре. – Отец Типу – Трентон.

У Клер от удивления отвисла челюсть. Подобного признания она никак не ожидала.

– Не понимаю, – пробормотала она запинаясь. – А отец… сэр 2Гриффин знал об этом?

Тиаре помялась.

– Ты и вправду ничего не помнишь, да? Это случилось в последний вечер, там, на Пулоту…

Глава 15

Вечер выдался душный. Развязав тесемки, Клер откинула полог палатки и высунулась наружу. Тянувший с моря ветер обжег ей лицо. Стоя у входа, она вслушивалась в неясные отголоски грома. Приближалась гроза, и ночное небо над горизонтом разрезали зигзаги молний. Вздохнув, Клер вернулась в палатку и снова устроилась за своим рабочим столом. Склонившись над микроскопом, она вглядыкалась в лежавшее перед ней стекло. Потом поправила лампу, чтобы лучше видеть крохотное пятнышко крови, размазанное по нему.

Узкие плечи Клер устало поникли.

– Никаких изменений, – прошептала она, делая пометку в журнале. Убрав стекло, она положила на его место следующее. Ничего нового она не увидела. В душе ее росло разочарование – Клер так надеялась, что на этот раз кровь свернется.

Надо сказать об этом сэру Гриффину. Вряд ли он будет так уж сильно огорчен. Отец мало внимания уделял экспериментам Клер. Но он будет наверняка разочарован. Это уж точно. И первым делом спросит, точно ли она следовала его указаниям.

Клер пододвинула к себе тетрадь, в которой вела записи. Перелистывая страницы, она восстановила в памяти все, что делала. Каждый шаг был зафиксирован здесь ее мелким, убористым почерком – время, способ и так далее. Между страницами был заложен высушенный цветок – один из тех, на основе которых она делала сыворотку. Записи сопровождались ее рисунками. Она отметила и точное место, где рос именно этот сорт гибискуса. Клер снова вздохнула – нет, она не могла ошибиться.

Оторвал ее от работы голос сэра Гриффина. Вначале Клер даже показалось, что она ослышалась, и она попыталась снова углубиться в работу, но это ей не удалось. Мешал гнев, который она ясно слышала в голосе отца, когда он кого-то распекал. А меньше всего Клер хотелось испытать это на себе.

В последнее время сэр Гриффин стал еще более странным – рассеяннее, чем обычно, однако не так, как случалось, когда он с головой погружался в работу. Теперь он почти все исследования переложил на плечи Клер, а сам бродил по острову в поисках новых видов растений. Он тоже делал какие-то заметки, но всю черновую работу выполняла Клер. Впрочем, ей нравилось часами сидеть за микроскопом, и даже присутствие Трентона в хижине, служившей им лабораторией, ее не особенно раздражало. Самой большой наградой для нее было бы одобрение отца, если ее эксперимент удастся. Все чаще бывало, что, не обнаружив ни одной ошибки в расчетах, он подсказывал ей новое направление поисков, как если бы она была его коллегой и помощником.

Нахмурившись, Клер захлопнула тетрадь. Нет, голос отца не был плодом ее фантазии, решила она, только он, как и раскаты грома, слышался вдалеке от палатки. Снова откинув полог, Клер высунулась наружу. Теперь она ясно слышала каждое слово.

В других палатках было темно. В одной из них жил ее отец вместе с Тиаре, другая принадлежала Трентону. Типу, часто вместе с Клер, проводил ночи на берегу. Вот и теперь он мирно посапывал в некоем подобии пещеры, которую сам же и выкопал вечером, позаботившись выстлать ее свежими листьями папоротника. Мать предупреждала, что ночью будет гроза; она оставила ему одеяла и долго сидела возле него, пока малыш не уснул. Типу даже не проснулся, когда Клер на цыпочках прокралась мимо него.

Ничего не слышал и человек, который нес стражу возле лагеря, – свернувшись калачиком возле палатки, он спал так же крепко, как и его товарищи внутри. Впрочем, Клер догадывалась, что такое случается нередко. И в очередной раз отругала себя за глупость и доверчивость – ну с чего она взяла, что эти люди станут беспрекословно выполнять приказы сэра Гриффина?