Больше, чем власть

Храм главного божества империи — Двуглавого Бога Солнца Эсвиальда, ради которого творились праздничные безобразия, был заперт с самого утра. В дни ночных безумств культовое сооружение не пользовалось особой популярностью. Немногочисленные жрецы предпочитали пересидеть буйные времена за его толстыми стенами. Не то чтобы Двуглавый Бог предписывал им такое строгое воздержание от мирских радостей, но в честь карнавала исполнять сакральные обязанности следовало бесплатно и в любом месте, где ни попросят. Так что двери храма были заперты в целях экономии. Впрочем, народ туда и не ломился. Видимо горожане считали, что даже бог раз в год имеет право на отдых. Прямо перед запертыми воротами труппа бродячих актеров разыгрывала пьесу о двух братьях-жрецах, которым явился сам Двуглавый. Но братья любили прикладываться к бутылке, и потому никак не могли посчитать количество голов у бога, поскольку в глазах у них двоилось. Они приняли светлое божество за его злейшего врага — Четырехглавого Бога Ночи Тидраэля. И поступили, как предписывал жреческий устав — облили божество крепким вином и подожгли. Рассерженный бог в доказательство своего светлого происхождения до фундамента разрушил священную обитель, после чего протрезвевшие близнецы получили прощение за стойкость в вере и приказ восстановить храм.

Актеры на сцене, игравшие братьев-близнецов, были совсем не похожи друг на друга, отчего толпа улюлюкала и во всех подробностях обсуждала причины, по которым братья уродились разными. Схожесть близнецов была важным моментом веры в святость Двуглавого и магию числа «два». Только близнецы могли занимать высшие жреческие посты в иерархии храмов, ибо рождение двойни считалось результатом благосклонного посещения их матери Двуглавым. А непохожесть братьев вызывала подозрения, что в процесс зачатия вмешался кто-то посторонний.

Четырехглавый бог ночи Тидраэль еще не вступил в полную силу: на темное небо медленно взбиралась первая из четырех его голов-лун — Салаах, красноватая и раздувшаяся, как не вскрытый вовремя нарыв. Вторая голова — Сильгадра — самая маленькая, но самая злая, предвестница несчастий, ураганов, засух, появлялась ближе к полуночи и окрашивала небосвод холодным, мертвенно-зеленым светом. Все четыре головы вредного божества собирались вместе только раз в году. В эту ночь им на четверых полагалось совершить что-нибудь особенно гнусное, что запомнилось бы на весь год и до следующего злодейства держало бы верующих в должном страхе и почтении. Но фантазией четыре головы не отличались, и ужасы творили предсказуемо, давая горожанам шанс заранее подготовиться и принять соответствующие меры. Самым эффектным кошмаром на протяжении всех веков оставался объединенный четырехлунный взгляд Тидраэля. Считалось, что свет всех четырех лун опасен: стоило человеку попасть под злобный взгляд Тидраэля, как все открытые участки человеческого тела растворятся в свете четырех лун, как растворяется в кипятке кусок сахара. И потому раз в году горожане с ног до головы закутывались в ткани карнавальных костюмов, закрывали лица непроницаемыми масками и прятали кисти рук в перчатки, не оставляя вредному божеству ни сантиметра неприкрытой кожи. Богу полагалось злиться на такую предусмотрительность, отчего все четыре головы в итоге ссорились друг с другом и одна за другой под утро покидали светлеющее небо, куда торжественно взбиралось двуглавое дневное светило.

Распихивая толпу, Сова пробиралась к Ратушной площади. Лорис отстал еще за несколько кварталов до этого места. Его интересы в эту праздничную ночь были сугубо профессиональными: значительно чаще, чем в будни, горожанам нынче требовался врач. Он требовался побитым мужьям, застигнутым женами при заигрывании с соседскими служанками. Он был нужен гневным женам, которые, в запале отстаивая свою честь, чуть было не превратили себя в безутешных вдов. И даже служанкам, заботливо хлопотавшим вокруг рассорившихся хозяев, он тоже был необходим. Хотя бы как свидетель их незаслуженных обид. Ввиду такой острой нужды в нем, Лорис бродил по городу со своим саквояжем, без всякой маски, в мантии мастера цеха лекарей со всеми знаками отличия и зарабатывал деньги. Лекари считались первыми слугами Двуглавого и находились под его особой защитой, а потому в Мочь Четырех Лун могли не опасаться каверз Тидраэля и маску не надевать. Чтобы не нервировать пациентов и не мешать Лорису заводить полезные знакомства, Сова решила поискать приключений самостоятельно. Она только условилась встретиться с ним у статуи перед ратушей во время фейерверка.