Больше, чем враги

Приглашения на свадьбу явно заказывала Лилиана, причем я не была уверена, что она советовалась с женихом. Плотная белая глянцевая бумага, золотые чернила, источающие благоухание алые розы и птички, взмахивающие крыльями, если к ним прикоснуться – несколько вульгарная роскошь, за которую было уплачено немало золотых магу-художнику. Я представила себе выражение лица Гарта при взгляде на этакую красоту. Год назад один предприимчивый маг догадался писать портреты, изображенные на которых люди махали руками и улыбались. Тогда еще мой жених сразу же объявил новую моду безвкусной – и я была с ним согласна, с содроганием представляя жестикулирующих предков на фамильных портретах в галерее. Нет уж, пусть лучше хранят привычное строго-торжественное выражение лиц. А теперь нововведение докатилось и до открыток.

– Пойдем? – спросила я у Марка.

Он нахмурился.

– Там может быть опасно, Тиа. Мы так и не установили, кто желал тебе смерти. А на свадьбе злоумышленнику может подвернуться возможность расправиться с тобой.

– Обещаю, что не буду отходить от тебя ни на шаг. Ни у Гарта, ни у Лилианы больше нет повода для моего убийства, так что если за покушениями стоял кто-либо из них – я теперь в безопасности.

– А если нет? Лилиана хотела твоего жениха, так что она действительно уже получила желаемое. Но если мотивом были деньги? Гарт теперь точно к ним не подберется, но сбрасывать со счетов Дитера с Магдой или дядюшку Вильгельма нельзя. И Двина я все еще подозреваю.

Теперь насупилась уже я.

– Не желаю ничего слышать о твоих подозрениях в адрес Двина. Пока они не подтверждены, будь любезен держать их при себе.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился Марк. – Но и без Двина недоброжелателей у тебя хватает. Ты уверена, что так уж хочешь пойти на свадьбу?

Я поморщилась.

– Честно говоря, я вовсе не желаю слушать, как Гарт и Лилиана будут обмениваться брачными клятвами. Но пойти все же стоит. Во-первых, я продемонстрирую всем завистникам, что мне больше нет никакого дела до Гарта. У меня теперь самый лучший мужчина королевства, а бывшего жениха пусть забирает кто угодно. Во-вторых, мы сможем узнать что-нибудь новое. Все же пока мы не слишком далеко продвинулись. Выяснили, что Гарт женится из-за денег и что у Магды есть любовник-шантажист. Кстати, ты уже разобрался с ним?

Марк хищно улыбнулся.

– Да, пояснил милашке Райнеру, что нужно относиться с уважением к женщине, с которой спишь. Особенно если она в два раза старше тебя. Он проникся. И еще – сегодня мы ужинаем с твоим дядюшкой Вильгельмом. Утром я получил от него записку. Он написал – в весьма витиеватых выражениях, надо сказать – что желает переговорить со мной. И я пригласил его к нам на ужин.

– О чем он хочет поговорить? – удивилась я. – И почему с тобой, а не со мной?

Марк легко поцеловал меня в кончик носа.

– А вот вечером мы это и выясним.

Воспитание не позволило дядюшке Вильгельму прийти в гости с пустыми руками, поэтому он купил в кондитерской крохотные шоколадные пирожные – три штуки. Марк едва слышно хмыкнул, а дядюшка разразился длинной тирадой о том, как жаль ему срезанные цветы, которым суждено погибнуть в вазах, услаждая взор бесчувственных людей. Я заподозрила, что дело было отнюдь не в жалости, а в дороговизне букетов. Если бы визит дядюшки пришелся не на раннюю весну, а на конец лета, то я вполне могла бы удостоиться нескольких розочек, самым наглым образом срезанных с клумбы в городском парке.

После ужина и чая, к которому, помимо тех самых пирожных, торжественно водруженных в центр стола, было подано еще немало сладостей, по правилам вежливости мне надлежало удалиться и оставить мужчин для делового разговора. Вильгельм ведь недвусмысленно дал понять, что у него есть к Марку какое-то дело. Но я преспокойно устроилась в кресле в гостиной. Если дядюшка желает попросить Марка о чем-либо, пусть делает это при мне. Он ведь явно собирался воспользоваться своим родством с невестой королевского мага. Впрочем, Вильгельм долго не переходил к сути. Он обсудил с нами последние книжные новинки и посетовал на то, что современным писателям далеко до его любимцев прошлого века.

– Я, в некотором роде, желал бы поспособствовать возрождению высокой литературы, – чуть запинаясь, произнес он.

– Вы желаете открыть публичную библиотеку? – догадалась я. – Передать ей книжные сокровища из вашего фонда?

– Нет-нет, дорогая племянница. Разумеется, идея с библиотекой превосходна, великолепна! Но я, увы, не могу посвятить ей все свое время. Нет, мой вклад в культуру королевства будет куда более скромен, но, ежели позволите так выразиться, привнесет некую свежую струю.

После долгих расспросов все-таки выяснилось, что Вильгельм увлекся сочинительством. Не столь давно он завершил свой первый роман и теперь предложил Марку поспособствовать его изданию.