Больше чем жизнь

Когда она спустилась в гостиную, то там уже вовсю гремела музыка, и раздавались порции сливочного пива. Гермиона вдруг снова очень некстати вспомнила, что является школьной старостой и просто не имеет права допускать подобного безобразия. Но, конечно же, сейчас она не собиралась ничего предпринимать и попыталась засунуть свою правильность как можно дальше.

Просто попытаться расслабиться и веселиться со всеми.

Внезапно к ней подошел Рон, держа в руках бокал со сливочным пивом. Гермиона собралась было еще раз поздравить его с победой, как вдруг в ее поле зрения попали Гарри и Джинни. Судя по всему, они помирились. И да, Джинни опять сидела у него на коленях, не забыв при этом обвить руками за шею.

В этот момент Гермионе стало ясно, что она ненавидит ее. Резко развернувшись, девушка практически выхватила у Рона бокал со сливочным пивом. Радость, переполнявшая ее из–за победы собственного факультета, начинала куда–то деваться.

Рон положил руку ей на талию.

— Потанцуем?

— Да… конечно.

Они начали медленно двигаться в такт какой–то музыке. Вокруг них танцевали такие же неуклюже обнявшиеся парочки, и Рон, проследив за ее взглядом, сильнее прижался к ней. Но Гермиона не испытала ничего, кроме сильного желания отстраниться. От него уже достаточно несло алкоголем и Грейнджер непроизвольно поморщилась. От выпитого сливочного пива у нее уже достаточно кружилась голова, а навязчивые прикосновения Рона только раздражали. Она попыталась освободиться.

— Слушай, Рон, давай присядем, – пробормотала она.

— Как скажешь. – Уизли пожал плечами.

Они стали пробираться к свободному дивану, а Рон по дороге не упустил возможности прихватить со стола еще пару стаканов с пивом.

— Тебе уже достаточно, Рональд, – отчеканила она, силясь забрать у него бокал.

— Послушай, Гермиона, я понимаю, что ты староста и все такое, но неужели нельзя хоть сегодня вести себя сносно, а не доставать своими придирками и бесконечными замечаниями! Мы выиграли матч!

— Я заметила, как ни странно.

Списав чрезмерную дерзость Рона на сливочное пиво, Гермиона медленно встала.

— Послушай, мне нужно в дамскую комнату, но я скоро вернусь.

Не дожидаясь его реакции, Гермиона проследовала к двери и вышла в прохладный коридор. Прислонившись к стене, она тут же почувствовала себя лучше. Голова по–прежнему кружилась и болела, но, по крайней мере, звуки музыки стали приглушеннее и больше не действовали на нервы.

Она не хотела возвращаться. Все, чего ей хотелось на данный момент, так это оказаться в своей комнате, принять холодный душ, и наконец, попытаться уснуть. Конечно, внезапная встреча с кем–нибудь из учителей обернулась бы настоящей катастрофой. На минуту, Грейнджер даже стало смешно. Хотелось бы посмотреть на их лица, если бы они увидели лучшую ученицу Хогвартса, да еще и старосту девочек, шатающуюся по школе после отбоя, причем в довольно сомнительном состоянии. Но самое ужасное заключалось в том, что собственная репутация было последним, что волновало ее на данный момент.

Гермиона закрыла глаза. Ее щеки пылали, а голова все еще кружилась. И как–то вдруг захотелось, чтобы Гарри был рядом с ней прямо сейчас. Но девушка точно знала, что он не придет. Просто потому, что наверняка проводит время в обществе Джинни, прижимая ее к себе точно также, как прижимал вчера к себе ее. И потому что на самом деле ничего не было. Все, что она себе придумала, просто плод ее больной фантазии и не более того.

И вдруг Гермиона услышала его спокойный голос, прозвучавший откуда–то из темноты:

— Эй, ты в порядке?

Гермиона замерла. Интересно, что Гарри здесь делает?

— Я в порядке, – пробормотала она, собираясь убраться отсюда прежде, чем парню взбредет в голову продолжить разговор.

Грейнджер шагнула вперед, но он вдруг схватил ее за руку, заставляя остановиться. От этого прикосновения по ее телу пробежали мурашки. Совершенно точно также, как и вчера поздно вечером, когда они вдвоем прятались под мантией от несносного Филча.

Не нужно было ему этого делать.

Она медленно развернулась, заставляя себя вымученно улыбнуться.

— Я правда в порядке, Гарри.

Он не поверил. И продолжал внимательно вглядываться в ее лицо. Гермиона попыталась вырвать руку. Да что с ним?

— Если ты не против, я отправлюсь к себе в спальню. Я очень устала, извинишься перед Роном за меня, ладно?

— Ладно.

Несмотря на свои слова, Гарри по–прежнему сжимал ее руку. И смотрел, так странно, что Гермиона помимо воли отвела взгляд в сторону. Потому что в его глазах было что–то. И это что–то заставляло ее оставаться на месте, вопреки произнесенным только что словам.

Впервые в жизни в присутствии Гарри она чувствовала себя так неловко.

Девушка поправила сбившуюся бретельку платья. А он проследил за ее движением, задержав взгляд на открытом плече.

— Гарри, пожалуйста, отпусти меня…

Гермиона сама с трудом узнала собственный голос. Потому что несмотря на все усилия, он предательски дрожал. И когда зеленые глаза встретились с ее, ей стало ясно, что теперь она уже точно никуда не уйдет, даже если захочет.