Больше чем жизнь

Гарри, тем временем, уже жалел о том, что не прислушался к безмолвным мольбам Гермионы и позволил Рону зайти так далеко. Сидящие рядом гриффиндорцы громко зааплодировали, кое–кто начал отпускать едкие шуточки. А Гарри, сжав подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев, не мог отвести взгляд от слившихся в поцелуе друзей, как будто бы они впервые делали это при нем. Этот поцелуй был словно удар под дых, он уже ничего не слышал и не понимал, сконцентрировавшись на той ненависти, которая возрастала с каждой секундой. Хотелось подойти к Рону и хорошенько навалять ему, чтобы не смел больше прикасаться к Гермионе, чтобы не подходил к ней и не трогал своими огромными ручищами. Гарри смутно понимал, что все, приехали, это был гребаный конец, и что если он сейчас же не уберется отсюда, то все–таки врежет Рону, наплевав на здравый смысл. Это было сильнее него. И он больше не мог себя контролировать. Резко поднявшись, он быстрым шагом пересек гостиную. Он не хотел, чтобы кто–либо обратил внимание на его уход. Разве что…Гермиона?

— Ты идиот, Рональд, - прошипела Грейнджер, возвращаясь на диван. Остальные гриффиндорцы уже утратили к ним интерес, занявшись своими делами. – Выставил меня в таком глупом свете перед всеми!

— Тебе не понравилось мое маленькое представление? – невинным тоном поинтересовался Рон. – Ну извини, я хотел, как лучше, мисс главная зануда, которая всем всегда недовольна.

Гермиона запустила в него лежащую рядом подушку и привычно закатила глаза. Ее взгляд наткнулся на пустующее кресло, в котором совсем недавно сидел Гарри.

— А где Гарри? - тихо спросила она, поворачиваясь к Рону. Но тот, увлеченный беседой с Невиллом, пропустил ее вопрос мимо ушей. Вздохнув, Гермиона встала и принялась осторожно протискиваться к выходу. Почему–то она не сомневалась в причине его внезапного ухода. Она не знала, зачем делает это и что сейчас собирается сказать Гарри. Просто чувствовала, что ей жизненно необходимо поговорить с ним, сказать ему…что? Сейчас это не имело особого значения.

Гарри шел, не разбирая дороги и, наконец, влетел в какой–то старый заброшенный кабинет, где, судя по приличному слою пыли, не убирались уже очень давно. Гарри с силой ударил кулаком по стене, обдирая костяшки пальцев до самой крови. И хоть физическая боль была слишком незначительной, чтобы отвлечься от собственных мыслей, она приносила хотя бы малую часть того облегчения, в котором он так нуждался. Сейчас, Гарри готов был сделать все, что угодно, лишь бы только не дать отчаянию и разочарованию завладеть им полностью. Перед глазами все еще стояла Гермиона, несмело отвечающая на ласки Уизли, покрасневшая от смущения, с растрепавшимися волосами, но от этого только еще более прекрасная. Гарри хотелось разнести этот и без того жалкий кабинет к чертовой матери, выместить хоть как–то постигшее его раздражение.

И когда дверь старого кабинета отворилась, он даже не обратил на это внимания. Но уже через секунду ушей достиг такой восхитительно спокойный голос. Ее голос.

— Что ты здесь делаешь, Гарри? Тебе нельзя сюда…Ты так быстро ушел, я не поняла, почему? Не хочешь поделиться?

Гарри резко развернулся и посмотрел на нее. Так, что Гермиона вздрогнула. Со смесью злости, недоумения и еще чего–то, что она не могла точно определить. Но что заставило ее дыхание застрять в горле.

Он словно не верил, что это действительно она сейчас перед ним, смотрит своими огромными шоколадными глазами в ожидании ответа. Лишь чувствовал, как эта бессильная ярость пожирает его изнутри. А он так беспомощен, и ничего не может с этим сделать.

Но несмотря на то, что его по–прежнему жгло от злости, с ее приходом внутри как будто бы все снова стало на свои места. Странное и одновременно приятное ощущение.

— Гарри? Ты в порядке? – она вопросительно смотрела на него.

— Нет, - неожиданно для самого себя ответил Гарри, – но разве это важно? Что ты вообще здесь делаешь? Рон, насколько я помню, не давал тебе скучать. Кстати, советую вернуться в гостиную, пока он там не умер от тоски.

Гермиона подошла ближе, нервно закусывая губу.

— Не надо так, Гарри. Я сама не в восторге оттого, что Рон устроил сегодня, но что я могла сделать? Если он задумал что–нибудь, его совершенно невозможно остановить. Каждый по–своему проявляет свои чувства, надо просто принять это.

— О, ну извини, - произнес он не без язвительности в голосе, - я и забыл о том, какая вы замечательная пара. Как ты любишь Рона и что уже даже согласилась переспать с ним.

— Гарри! – она сразу же покраснела, как он и ожидал. – Как ты можешь говорить все это? Что с тобой случилось? Успокойся.

— Я спокоен, как никогда, - пробормотал он, и, не удержавшись, изо всей силы пнул ногой стоящую рядом парту.

Гермиона грустно покачала головой.

— Я вижу.

Гарри почувствовал, что она сейчас своим спокойствием доведет его до безумия. Гермиона же тем временем сделала пару осторожных шагов на встречу.

— Это из–за Рона, да Гарри?

Он коротко рассмеялся.

— Считаешь, мне есть дело?

Гермиона замерла.

— Я не знаю.