Больше чем жизнь

Но когда она все же отстранилась от него, намереваясь попрощаться, Гарри вдруг задал вопрос, который прозвучал негромко, чуточку обреченно и как будто завис в воздухе между ними.

— Ты ничего не сказала Рону о нас, я прав?

Гермиона опустила взгляд. Такой до боли привычный жест в последнее время, что ей вдруг захотелось нервно рассмеяться.

— Нет еще. Пока нет.

Гарри ничего не ответил и лишь кивнул. Как–то слишком обреченно. Невесело усмехнулся и вдруг посмотрел ей прямо в глаза.

— Гермиона, почему? Может, ты не хочешь говорить ему все это, потому что сомневаешься во мне? Просто скажи, я…пойму.

— Нет, Гарри, я не сомневаюсь, просто разговор с Роном предстоит не из легких и мне нужно собраться с мыслями.

Гермиона приблизилась и нежно коснулась рукой его щеки, наблюдая за тем, как его лицо разглаживается.

— Но может тогда лучше, чтобы я поговорил с ним?

Она на минуту задумалась, глядя в его внимательные зеленые глаза, устремленные на нее в немом вопросе. Но нет. Что–то подсказывало ей, из этой затеи вряд ли выйдет что–то хорошее.

— Нет, Гарри. Давай это все–таки сделаю я.

— Ладно, как скажешь.

Ну вот и хорошо, что он согласился. Гарри всегда старался отгородить ее от всяческих проблем, заслонить собой, если они возникали. Уберечь от сложностей. Но тут уж Гермиона точно знала, что должна справится сама. И она справится.

— Мне пора, - пробормотала она.

Гарри понимающе кивнул.

— Тогда мне, наверное тоже?

Гермиона судорожно вздохнула. Как же ей не хотелось отпускать его сейчас. Когда он - настолько близко. Когда она может прижаться к его сильному телу, запустить руку в волосы, ощутить вкус его губ…Гермиона не узнавала сама себя и решительно не могла понять, откуда только в ее голове, всегда занятой исключительно недавно приобретенными знаниями, нашлось место для…этого.

Всего лишь одно движение, мгновенно сократившее расстояние между ними. Так, что теперь ее лицо оказалось максимально приближенным к его. Гермиона задержала дыхание и просто тонула в этих невероятных глазах. Она уже не слышала ничего, кроме стука собственного сердца, чувствуя, как внезапно становится жарко, а кровь закипает в жилах и стучит в ушах. То желание, которое она всегда испытывала к Гарри, наконец–то вырвалось наружу.

И поглотило ее. Полностью.

Гермиона знала, что должно последовать за этим. Прочитала в его взгляде или же просто почувствовала. И когда Гарри, слегка наклонившись, поцеловал ее, она тут же ответила со всей страстью, на которую только была способна. Ей показалось, что он слегка удивился такому ее энтузиазму, ведь раньше она не позволяла себе ничего подобного, считая, что они не должны делать все это, поступать так с Роном и Джинни. Но сейчас это было неважно. Гермиона, вопреки всему, вдруг почувствовала себя свободной.

От всех глупых правил и предрассудков.

Мысли одна за другой сменяли друг друга, путаясь в голове, и Грейнджер ничего не могла поделать с этим. Гарри продолжал целовать ее. Так, как, наверное, никогда до этого. Горячо и жадно, до нехватки воздуха и только усиливающегося головокружения. Словно желая показать ей, что она - только его и никого больше.

Его руки с лихорадочной быстротой исследовали все ее тело и Гермиона не могла сопротивляться этому. Она только сильнее прижалась к нему, ощущая его возбуждение и потеревшись об выпуклость на его штанах бедрами.

Гарри сдавленно зарычал, сильнее вдавил ее в стену и, не отрываясь от ее губ, начал неслушаюшимися пальцами расстегивать пуговицы ее рубашки. И Гермиона позволяла ему делать с ней это, делать абсолютно все, потому что они слишком долго этого ждали. И еще его прикосновения как будто бы лишали ее воли, заставляли забыть, где они и что, несмотря на позднее время, их могут увидеть в любой момент. Она просто хотела его. Сейчас. Вот и все.

Справившись с ее рубашкой, Гарри осторожно дотронулся до ее груди губами и одновременно начал ласкать ее рукой. Гермиона судорожно втянула в себя воздух, когда он дотронулся языком до затвердевшего соска. Потом еще раз, заставляя ее снова отозваться на его движения. Никогда еще в своей жизни Гермиона не испытывала такой страсти, такого желания. Эмоции переполняли ее, и больше всего на свете ей хотелось, чтобы только он не останавливался. И еще она знала, что Гарри сейчас чувствует тоже самое.

Он продолжал свои ласки и Гермиона попыталась все–таки попасть в комнату, которую уже успела открыть заклинанием пару минут или же, как ей казалось, целую вечность назад. Ей все сложнее было сдерживать стоны и к тому же совсем не хотелось, чтобы вся школа узнала о том, что здесь сейчас происходит.

Гермиона быстро втянула его в комнату и снова приблизившись к нему, прошептала на ухо:

— Тебе совсем не обязательно уходить, Гарри.

***