Больше не верю

– Дани, мне скоро сорок, и я не готова больше иметь детей. Давай просто жить, и наслаждаться жизнью, – надеюсь я смогу уговорить её. Для меня это очень важно.

Аня

Мне можно аплодировать стоя, я самая большая врушка на свете. Вадим дал мне самый главный урок в жизни: как быть лгуньей. Можно притворяться во всём, только в отличии от него, после игры я не наношу смертельный удар.

Я испытываю пик удовлетворения, а всё остальное фальшь. Но я просто не могу по-другому. Когда-то я получала настоящее удовольствие. Когда он касался меня, целовал, доводил до изнеможения. Я летала, и наслаждалась нашей близостью. Но это было с ним, чьё имя я не люблю произносить. А теперь это просто оргазм. Да, моему телу хорошо, но он не окрыляет, не заставляет забыть обо всём на свете, и раствориться в экстазе. И это не из-за того, что Дани плохой любовник, он всё делает правильно, просто и с другими мужчинами было тоже самое. Всё дело во мне.

Глава 32

Аня

Дани мирно спал на животе, а у меня совсем не шёл сон. Я накинула длинный, шелковый халат, и вышла на балкон. Греческое солнце оставило приятное тепло, а мне оставалось только наслаждаться видом ночного неба, и яркой луны. Оперевшись локтями на поручень, посмотрела вниз, и почувствовала запах сигарет.

– Не спиться? – прозвучал голос Вадима на другой стороне перегородки. Я отшатнулась. – Не молчи, поговори со мной, – я снова не произнесла ни звука. Он тяжело вздохнул. – Я не мог поступить по-другому, прости меня. Ты для меня была всем, но тебе угрожала опасность, поэтому мне пришлось оставить тебя, – я обняла себя руками, и продолжила слушать. –  До того, как мы встретились, мне уже подобрали невесту, и я даже был согласен жениться, но мы познакомились с тобой, и я влюбился. Всеми силами пытался противостоять отцу, и отказался от свадьбы. Своей женой я видел только моего Ангела. А он стал угрожать, что убьёт тебя. Я не поверил. Но в день, когда ты мне рассказала о ребёнке, тебя пытались убить. Понимаешь. Только поэтому мне пришлось поступить так. Аня я больше всего на свете хотел быть с тобой, – по телу прошла лёгкая дрожь, я тихо присела на пол, опираясь спиной на перегородку. – Я знаю, что мне нет прощения. Но я не жалею, что поступил так. Ты жива, а для меня это самое главное. Я бесконечно благодарен тебе, за то, что ты сохранила нашего ребёнка. Я хочу быть в её жизни, и прошу не препятствуй этому.

– Ты общался с ней? – тихо спросила я.

– Да, она замечательная девочка. Искренняя, добрая, умная. Рита дружит с моим сыном. Они с Артуром одного возраста. Мне радостно видеть, как они так быстро сблизились. Спасибо, что хорошо воспитала её.

– Ты ей тоже самое наплёл?

– Я рассказал ей правду. И она поверила мне, – возмутился он.

– Если Рита поверила тебе, то только по наивности. Её можно понять, кому-бы не хотелось иметь папу. Думаешь я не замечала, как она смотрит на подруг, которые проводили время с отцами. Но я не та дурочка, которой была. Низких и подлых людей опознаю сразу. Я не буду запрещать Рите общаться с тобой и братом. Я её очень люблю. Она взрослая девочка, и может сама решить нужен ли в её жизни такой человек, или нет. Я не могу ставить её перед выбором, Рита сама должна его принять, можно ли доверять отцу, который в любую минуту может разбить сердце, и растоптать его, или нет.

– Не говори так, – его голос был полон сожаления.

– Ты хочешь сказать, что я вру? Нет. Тебя мне никогда не переплюнуть. Клясться в любви, а потом не подумав не обо мне, не о ребёнке выбросить из своей жизни. Даже если правда, то что меня хотели убить, то ты должен был поговорить со мной, объясниться. А не бросать жестоко на произвол судьбы. Девятнадцать лет ты не вспоминал о нас, не искал. А теперь возомнил себя отцом.

– Я вспоминал, – сказал он тише. – Я думал, что ты не оставила ребёнка. Я знал, что ты не захочешь меня видеть.

– Я не хочу тебя видеть, слышать. Для меня ты никто. Твоей любви никогда не было. Ты только давал мне надежду, теша своё самолюбие, – всё также спокойно говорила я.

– Блять, Аня, – он стукнул по перегородке. – Я всю жизнь любил только тебя одну.

– Так любил, что через неделю женился, и заделал ей ребёнка, не думая о той, от который отвернулись все.

– Я не мог иначе.

– Ты просто трус.

– Да я струсил, но они бы убили тебя.

– Может лучше бы убили, чем все эти годы я была бы мертва внутри, – я поднялась, и пошла в спальню. Я уже когда-то поверила ему, и потеряла себя. С трудом собрала по кусочкам, ради моей дочери. Теперь поздно для объяснений.

На кровати лежал мой мужчина, который любит меня. Но доверяю ли я ему, тоже нет. Я больше никому не верю. Но теперь я самостоятельная личность, а не испуганная девчонка, которую можно было выбросить как ненужную вещь.

 Я сняла халат, и легла рядом с Дани. Он притянул меня к себе, и провёл носом по шее.

– Вы поговорили?

– Да.

– Мне стоит переживать?

– Из-за чего?

– Ты же понимаешь о чём я. Не хочу, чтобы ты узнав правду, поменяла к нему отношение.

– Это невозможно. Он никогда не сможет исправить то, что сделал со мной.