Больше нечего терять

- По-другому ты разговаривать со мной отказывался. Я не займу много твоего времени, просто выслушай меня, а потом вы спокойно уедете и… Если ты решишь, что больше не хочешь меня видеть, то больше я тебя не потревожу, обещаю, - уверенно заявила Алина Андреевна.

- Хорошо, я выслушаю тебя, но на прощение можешь даже не надеяться, - равнодушно бросил Матвей и, взяв меня за руку, потянул к дивану. Он сел и, посадив меня рядом с собой, обнял, а я взяла его за руку, давая знать, что я рядом.

Алина Андреевна смотрела на нас теплым взглядом и едва заметно улыбалась.

Глава 18

- Я не собираюсь оправдываться и просить прощения, сынок. В этом нет смысла. Это лишь слова, которые ничего не смогут исправить, но я хочу сказать, что раскаиваюсь в том, что бросила тебя тогда. Ты - мой сын, мое продолжение, частичка моей души, которую я бессовестно предала и теперь расплачиваюсь за то, что совершила, - со слезами на глазах, начала женщина свой рассказ, а Матвей молчал, лишь сжимал мою ладонь в своей руке и тяжело дышал. - Вы с Алисой очень красивая пара, - резко переключилась она на другую тему.

Я этого совсем не поняла и напряглась. Она же сейчас может сказать что-то такое, что отвернет от меня Матвея. Может, это и есть ее план? Рассорить нас и на этой почве воссоединиться с сыном?

- Ты, наверное, еще не знаешь, но Алиса хочет усыновить ребенка инвалида, - громыхнул голос матери Матвея. Внутри все сжалось от страха, что после этого он навсегда отвернется от меня. Даже не из-за Миши, а из-за того, что я ему не рассказала. Я должна была сделать это сама, а теперь...

Съежившись от стыда, я зажмурилась и сжала руки в кулаки, ожидая реакции мужчины, который продолжал меня обнимать, но в несколько раз крепче, до боли. Несколько мгновений оглушающей тишины растянулись в целую вечность и стали для меня самой страшной пыткой. В этот момент я четко осознала, насколько важен для меня Матвей, и как сильно боюсь потерять его. Душа плакала горючими слезами от жуткого предчувствия и потери любимого мужчины. Любимый... Я впервые призналась себе в этом. Как раз вовремя... В тот момент, когда могу потерять его навсегда...

- Алиса, посмотри на меня, - нарушил тишину голос Матвея, заставив меня вздрогнуть. Я с трудом заставила себя открыть глаза и повернуться в его сторону, до ужаса боясь увидеть взгляд полный ненависти и обиды, но ничего такого не произошло. Кончики пальцев мужчины нежно скользили по моему лицу, а его теплый взгляд отозвался в душе неугасающей надеждой. - Мы поговорим об этом дома, - прошептал он и коснулся моих губ коротким трепетным поцелуем.

- Если ты думала, что таким образом можешь... - гневно обратился он к матери, но та его перебила.

- Ничего такого я не планировала. Просто у меня мало времени. Я не могла ждать, пока Алиса созреет поделиться этим с тобой.

- Что ты имеешь в виду? - непонимающе спросил Матвей.

Женщина от чего-то сморщилась и устало потерла пальцами переносицу. Сложилось такое впечатление, будто у нее болит голова.

- Чтобы усыновить ребенка, Алисе нужно выйти замуж и иметь собственную квартиру, также нужно собрать кучу справок и выдержать миллион всяческих проверок. На данный момент у нее нет ничего из того списка, что представлен для возможных усыновителей, - каждым словом она словно заколачивала гвозди в гроб моей мечты об усыновлении Миши, а я еле сдерживала подступающие слезы безысходности. - У меня есть нужные связи, есть деньги. Я могу помочь ей, даже в том случае, если она будет не в браке. Мужа можно подобрать и временного, потом разведутся. Я также могу оплатить операцию мальчику в Израиле и реабилитационный курс после этого...

- Мы сами разберемся, - прервал мать Матвей. - Если это все, то...

- Нет, сынок, подожди. Я не сказала самого главного. Ты, наверное, думаешь, зачем мне все это? Так вот, я... Мне осталось жить несколько месяцев. Как понимаешь, все эти деньги и связи мне будут уже не нужны, и я хочу сделать в своей жизни хоть что-то стоящее. Вы еще совсем молоды и вряд ли поймете меня, прощение мне тоже, скорее всего, не светит, но... Позвольте...

- Что значит, осталось жить несколько месяцев? - дрожащим голосом спросил Матвей, застыв в одном положении.

- У меня рак, сынок. Я устала бороться, устала от химиотерапии и хочу прожить остаток отпущенного мне времени не мотаясь по больницам. Я пойму, если ты не захочешь меня видеть больше, но я хочу, чтобы ты знал - двери моего дома всегда для тебя открыты и все, что я имею, достанется тебе, - безжизненным голосом ответила она, после чего подняла руки к волосам и одним движением сняла парик, оставшись полностью лысой. - Макияж смывать не буду, чтобы не пугать вас.

- Я не знаю...я...я не могу, я... - бубнил себе под нос Матвей, не зная, как себя вести, а я и вовсе чувствовала себя лишней и совсем растерянной. Я не знала, как себя вести, не знала, как поддержать Матвея, но знала одно: он должен принять решение сам.