Больше никогда (СИ)

— На самом деле «ЛитейМаш» меня не волнует. Побастуют и успокоятся, когда получат дополнительный процент к компенсации. — Миша пожал плечами. — А пришел я, чтобы напомнить о мамином юбилее, на котором ты, — тычок пальцем в Андрея заставил того вздрогнуть, — обязан быть.

— Слушай, у меня куча дел, намечается командировка…

— Не, не, не. Я за вашу парочку отдуваться больше не намерен. И ты, и Влад обязаны явиться в «Баболовский дворец» на торжественное мероприятие. Отец уже договорился с Канарейкиным, так что они с женой лично будут готовить ужин.

— Лиса согласился? Прямо так просто? — озадачился Андрей.

Он вспомнил о конфликте старшего сына Павла Канарейкина с Мишей. Как раз из-за жены первого, Алисы Ежовой. История почти годичной давности, когда Елисей с его братом превратились в соперников за сердце одной девушки. Ненадолго, но зато с чувством. Потом еще дулись друг на друга, некоторое время даже не общались.

Как шутил Влад, друживший с Алисой: «Идиоты облажались на любовном фронте».

Но Елисею повезло больше, ведь девушка была влюблена в него с детства. А Миша остался не у дел, поэтому конфликт перерос во взаимные подколки и ревнивые стычки на общих семейных сборищах.

Хотя в последнее время Андрей на них не присутствовал. Времени вечно не находилось.

— Куда бы он делся, — фыркнул Миша. — Но твоя задача прийти и поздравить маму. Иначе мама придет поздравляться к тебе сама. С любимым вопросом: когда ты женишься. Кстати, когда?

И взгляд потупил. Невинно.

— После тебя и Владика, — едко ответил Андрей.

— Не считается. Владичка у нас самый маленький и с ветром в голове. Всю жизнь у девчонок во френдзоне трется. Какой ему брак? Там женилка не выросла.

— Зато наглость, чтобы лезть в машину бывшего министра финансов, выросла. Фотографии бедолаги со спущенными штанами и проституткой наделали много шума.

— Журналист, чего ты хочешь. Призвание, — развел руки в стороны Миша.

На это Андрей ничего не возразил, хотя не очень понимал, откуда в шебутном Владе такая тяга к копанию в чужих трусах. Нет, чтобы как отец или мать. В юристы или предприниматели податься. Врачи тоже можно. Как их бабушка с дедушкой по отцовской линии.

Ни у кого из родителей в роду представители прессы не водились

Но… Влад выбрал свою стезю, и никто ему не перечил. Так уж вышло. Демократические взгляды, свобода. Лишь бы не разочаровался потом.

— Тогда ты женись. Как старший.

Андрей потянулся к поставленной бутылке и взял ее в руки. Несколько секунд он изучал этикетку, затем выудил из нижнего ящика припрятанный бокал. Остался там после прошлой встречи с господином Ревневым, который через них добивался возвращения половины своего бизнеса. Не пожелал делиться с бывшей женой-домохозяйкой им по закону.

Она, мол, туда не вкладывалась, только проедала все и на салоны тратилась. У него же новая супруга, которая на тридцать лет моложе. Беременна долгожданным сыном. Вот старшие дочери Ревнева не волновали: он искренне считал, что от них мало толку.

Развести развели, бизнес спасли. Взамен миллионер отказался от прав на детей и уплыл в свободное плавание.

Почему-то Андрей только сейчас задумался, что целью жены были вовсе не деньги мужа-потаскуна. Уж больно недолго она сопротивлялась и почти сразу пошла на мировую.

— Еще чего, — Миша хмыкнул, вновь возвращая его к реальности, — моя единственная любовь уплыла в ручки к другому. Теперь я одинокий волк среди женатых и детных.

— Ой, перестань.

Андрей скривился и сделал глоток коньяка. Перекатил на языке дубовые нотки, вздохнул и отставил бокал.

Много нельзя. Алкоголь быстро затуманивал разум, а работать весь день и половину ночи из-за той поездки к сыну. Слишком много дел накопилось, которые требовали немедленного рассмотрения.

Поразительно, как быстро они наваливались. Всего сутки назад он все разобрал и ничего не оставил.

— Да, да. Так что порадуй дядюшку Медведя маленьким сахарным пупсом, — причмокнул губами Миша, и Андрей подавился воздухом.

— Чего? — просипел он, судорожно откашливаясь. Остатки коньяка вместе со слюной брызнули на стол.

Брат свел брови к переносице.

— Дети, — пояснил коротко и показал расстояние между ладонями сантиметров в тридцать. — Пупсяши такие махонькие. Из роддома забирают. Они прикольно орут, писаются и какают. А потом вырастают в козлов. Как ты.

— Ну, знаешь ли…

Андрей цыкнул, а Миша добродушно хохотнул.

— Прости, прости. Но я бы не отказался от парочки племянников и племянниц. Люблю детишек. Милые они, ласковые. Жмутся к тебе, доверчиво смотрят большими глазенками…

— Ничего там ласкового нет! — неожиданно рявкнул Андрей, ощутив, как к нему вернулось привычное раздражение. — Невоспитанные злобные поганцы, которые бросаются на взрослых. Вот какой у тебя племянник, Мих. Милашества там ноль целых, ноль десятых!

Едва он выпалил последние слова, как до него дошел весь ужас ситуации. Притормаживать, списывать на шутку и откатывать назад стало поздно.

Миша прекрасно все расслышал. Он медленно поднялся из кресла, которое от его напора жалобно скрипнуло, и навис грозной тенью над поежившимся братом.