Больше никогда (СИ)

— Нет! — на сей раз ответ последовал от них обоих.

— У папы нет детского кресла, — добавила Оксана и поймала на себе озадаченный взгляд Андрей. — Что?

— Зачем? — удивился тот. — Он же здоровый лось.

Пришлось назидательно поджать губы.

— Радов, это для тебя лось. А для дорожной полиции и ПДД — маленький ребенок. До десяти лет всю малышню катают в детском кресле на заднем сиденье.

— Слышала, ма? Папа-козел сказал, что я большой, — гордо заявил Стас, пропустив мимо ушей остальное. — А раз я большой, то пусть меня катают на гиперкаре. Иначе я напишу тете Вале из ток-шоу, что вы нарушаете мои…

Он осекся, сунулся обратно в салон, зашумел там и появился с ультрапланшетом в руках. После чего прочитал с экрана:

—… Базовые потребности в безопасности, формирующие во мне психологически здоровую и социально защищенную личность!

Глава 18. Никогда не говори «никогда»

— Павел Александрович, вы хотите, чтобы я изменил в завещании долю вашего сына? А также Марка Ярославовича и его отца?

— Антон получит свои деньги по достижению тридцатилетнего возраста. Думаю, что к тому времени он прекратит бестолковую борьбу с ветряными мельницами и займется нормальным делом.

Андрей озадаченно склонил голову, глядя на лучшего друга своего отца.

Павел Александрович Канарейкин, в прошлом известный бизнесмен, акула ресторанного и гостиничного бизнеса, ныне занимался исключительно политикой. Партия «Новая Россия» приняла его в объятия с огромной радостью. Для них он стал бездонной жилой с деньгами и харизмой. Той, которая разнесет в пух и прах давно сформировавшуюся в правительстве коалицию из двух самых известных партий.

Потому что у Павла была поддержка народа, а еще имелись за спиной крепкая любовь семьи и помощь друзей. Последнее сыграло большую роль в его продвижении, как будущего мэра. К этой должности он двигался семимильными шагами, ловко игнорировал препятствия, разбросанные его противниками и завистниками. Например, Марата Донского.

Вот уж кто ночами не спал, подстегивая журналистов и политических союзников, чтобы лили грязь на одну из самых богатых семей страны. Хотя дерьма там, без сомнения, хватало, но не так много, как виделось противникам Павла.

— Марк — мой зять, — он одернул пиджак и устало потер переносицу. — Его отец, Ярослав, мой лучший друг и основной партнер. Я считаю своим долгом позаботиться и об их благополучии. С твоим папой мы давно все обсудили, необходимые изменения в завещание я внес еще год назад.

Выглядел он, мягко говоря, плохо.

Последнее время его здоровье, по словам отца Андрея, серьезно пошатнулось. Врачи уповали на сердце и утверждали, что в таком темпе упрямый пациент проживет от силы год, может, два. Десять лет давали при условии, что он не нарушит прописанный режим питания и отдыха. Но Павел только отмахивался и шутил, что умрет не раньше, чем ему исполнится сто двадцать лет.

Смотря сейчас на бледное лицо и темные круги под глазами, Андрей сомневался в силе его упрямства. Он бросил взгляд на интерактивную фоторамку, где кадры с семьей Канарейкиных сменялись на их совместные фотографии с Тасмановым Ярославом Марсельевичем и его сыном. Потом Владом, Мишей, Андреем и их родителями.

Столько хороших воспоминаний навеки отпечатались в голове. На общих встречах их можно перебирать до бесконечности. Поразительно, но Андрея впервые дошло, чего он лишил Стаса. Не просто отца, а целой семьи и многочисленных друзей.

Дурацкая гордыня и глупое самомнение помешали понять семь лет назад всю низость собственного поступка.

Вслух он, конечно, этого никогда бы не признал. Но в глубине души…

— Я подготовлю необходимые изменения и пришлю вам на почту, — Андрей рассеянно скользнул взором по серебристым вискам, что украсили каштановые волосы Павла. — Займусь лично.

— На это и расчет.

— Еще распоряжения?

— Моей жене тоже отправь. Хочу, чтобы Кира была в курсе каждой детали. Она не любит сюрпризы такого рода.

Павел потер подбородок, затем немного изменил положение в кресле. Прикрыв зеленые глаза, он откинулся на спинку и глубоко вздохнула. Мягкая кожа тихонько скрипнула, после чего раздался шум: включился режим автоматического вибромассажа.

Андрей выждал необходимую паузу и осторожно поинтересовался:

— Простите… А Кира Владимировна в курсе ваших проблем со здоровьем?

От веселой ухмылки стало так неловко, что он заерзал в кресле. Пальцы стиснули стилус, которым Андрей делал пометки на экране ультрапланшета.

— Мой Львеночек всегда в курсе. Она же женщина, — протянул Павел спустя минуту молчания. — Они чувствуют любые изменения, что происходят с нами. Если, конечно, любят тебя. Вот женишься, поймешь и меня, и отца.

Андрей вздрогнул и отвел взгляд.

— Я не планирую, — пробормотал хмуро, затем добавил: — Пока что.