Больше никогда (СИ)

— Видимо, так, — с неохотой согласился Андрей спустя целую минуту.

Зоя Федоровна сцепила пальцы в замок и повернулась к злорадствующей Оксане:

— И вы, Оксана Константиновна, им тоже не являетесь.

— Погодите, в каком смысле…

Возражение прервал взмах ладони, и они оба пристыженно опустили взоры на стол.

— Вот что я вам скажу, дорогие родители, — Зоя Федоровна поддалась вперед и устроила сцепленные в замок пальцы перед собой. — Станислав очень умный ребенок. Видно, что вы, Оксана Константиновна, с ним занимались. Он начитан, не по годам развит, подает большие надежды. Но!

Оксана вновь подпрыгнула на стуле и с опаской отодвинулась от суровой директрисы. В такие моменты она ощущала себя пристыженной учителем девочкой, которая не выполнила домашнюю работу. Внутри поднялась волна гнева, а на языке завертелись возражения. Тот факт, что Зоя Федоровна поставила под сомнение ее авторитет у Стаса, неимоверно раздражал.

Как она смела?! Почему все вокруг считали, что имели право судить ее как мать?

— Послушайте… — опять начала она, но не закончила. Ладонь Андрея неожиданно опустилась ей на колено и несильно сжала его.

Гневно покосившись на бесстыжие пальцы, Оксана поймала его предостерегающий взгляд и невольно подавилась возмущениями.

— Так вот, — продолжила удовлетворённая Зоя Федоровна, — воспитание Стаса оставляет желать лучшего. Если вы и дальше позволите ему безнаказанно творить подобные шалости, то в определенный момент он от них серьезно пострадает.

Хватка усилилась, похоже, что теперь Андрею понадобилась опора. Не отдавая себе отчета, Оксана накрыла его руку своей и переплела их пальцы. Вдвоем стало легче: они дышали, чувствовали и думали в унисон. Как единый организм.

— Мальчик взваливает на плечи ношу взрослого, но во многом остается сущим ребенком. Он считает себя вашим защитником, Оксана Константиновна. Чудесное качество. Только не в тех случаях, когда Станислав не видит границ в общении со взрослыми. Сегодня я, няня и папа. А завтра? Незнакомый мужчина в парке? Группа хулиганов за школой? Отсутствие рамок и неразвитый инстинкт самосохранения приводят к страшным последствиям.

Она права. Оксана все понимала.

Они оба это понимали.

— Андрей Сергеевич, — Зоя Федоровна перевела взгляд на него, — раз уж решили участвовать в жизни сына, помогите его матери. Оксана Константиновна не должна выступать в двух ролях одновременно. Это невозможно. Станьте для него тем авторитетом, за которым Станислав потянется. Вашему ребенку нужно осознать, что за подобные проступки последует строгое наказание.

Андрей шумно вздохнул и кивнул.

— Я вас услышал.

— Только не бейте его, бога ради. Я противница подобных мер, — уточнила директриса. — Стас — понятливый мальчик. Один раз вас услышит. И не бойтесь потерять в его лице отцовское влияние. Такие вещи родителям всю жизнь зарабатывают, ибо дети растут, а с ними и проблемы.

Из кабинета они выходили порознь, пришибленными и немного оглушенными речами Зои Федоровны. Первый раз в жизни Оксана взглянула со стороны на воспитание сына и поняла, как много она упустила в нем.

Дальше будет только хуже: подростковые бунты, переломы психики, взросление. Из всех этапов роста надо выйти с минимальными потерями.

— Никаких игрушек, — выдала Оксана спустя несколько минут пространственного блуждания мыслей.

— Мишек тоже, — Андрей сунул руки в карманы брюк и сделал круг возле стенда. Запустив пальцы в рыжие пряди, он рассеянно взъерошил их. — Типа все? Лекция и лишение сладостей поможет?

— Нет. Он из чистого упрямства не признает вину и объявит какую-нибудь голодовку. Я уверена.

— Тогда я с ним поговорю.

— Наорешь?

Андрей с раздражением посмотрел на нее, и Оксана поежилась от укола в груди. Кожа запылала, но внешне она никак не выдала стыд за резкое высказывание.

— Авторитет, Ксюша, — процедил он. — Я думаю, как получить авторитет. Раз уж ты не удосужилась.

Неловкое чувство снесло по мановению палочки, и на его место пришла ярость.

— Следовало сразу его проявлять, а не через семь лет. После девяти месяцев сложной беременности, тысячи бессонных ночей, подгузников и постоянных карантинов, — ощетинилась Оксана в ответ.

— Давай снова вспомним, какой я мудак. Очень вовремя, Ксюша, — развел руки в стороны Андрей.

— Скажешь, нет?

Оксана вновь сорвалась на него. Подорванные стрессом и усталостью нервы окончательно сдали. За ними пал последний бастион, сдерживающий накопившиеся за прошедшие недели негативные эмоции. Ее попросту понесло.

На сей раз Андрей не притормаживал ее на поворотах, не успокаивал. Даже, наоборот, поддал газу и бросил в бушующее пламя углы тлеющих между ними обид.

— Скажу, что для ответственной матери, коей себя мнишь, ты уж больно часто меняешь мужиков на глазах у нашего сына! — гаркнул Андрей и остановился в полушаге от нее.

Толкнув его в грудь, Оксана проорала:

— Пошел ты, Радов! Не будь ты настолько безалаберным скотом, мне бы не пришлось сюда нестись со всех ног после съемок!

— Научи ты Стаса послушанию, ничего бы не произошло!

— Научись ты у родителей ответственности, мы бы вообще не разговаривали!