Больше никогда (СИ)

Что сделал Андрей, как только увидел на пороге Оксаниной квартиры этого чернобурого щёголя с лисьими повадками? Правильно! Слету нарушил отцовский завет.

Все нравоучения и монотонные наставления, которые он тщательно проговорил про себя по дороге, моментально вылетели из головы. Ровно в ту секунду, как Валерий открыл дверь и впустил его в коридор с мерзкой улыбочкой. Кулаки зачесались от желания стереть в порошок его белоснежные зубы, чтобы перед чужими женщинами ими не светил.

— Руки убрал, — спокойно протянул Валерий, как только Андрей прижал его к стене.

— Сейчас ты отсюда ноги уберешь, утырок, — выпалил тот в бешенстве.

Ноздри раздулись, дыхание клочками выходило из груди, а разум затуманило от желания разорвать противника на части. Андрей заметил, как Валерий поддался к нему и опасно сузил глаза. Будто приготовился вступить в конфронтацию.

От неминуемой ошибки их удержала Оксана, которая пулей выскочила из глубины квартиры. Она бросилась к мужчинам, втиснулась между ними и прошипела Андрею в лицо:

— Радов, какого черта ты вытворяешь?

Он моргнул и растерянно отступил. Вся хваленая выдержка профессионального юриста, которой Андрей всегда гордился, вмиг дала трещину. Никакое понимание последствий не помогало унять внутреннюю борьбу и жажду крови. Особенно когда противник с презрением во взгляде одернул рубашку, и он чуть не кинулся на него.

— Ничего, Ксюша, просто повздорили, — выдал Валерий мягко, но не без металлического звона в голосе.

— Она тебе не Ксюша, норка, — ощетинился Андрей.

— Радов, — опять послышался предупреждающий рык.

— Что?!

— Прекрати сейчас же.

— Ксюша, — интонационно выделил ее имя Валерий, игнорируя злобный взгляд Андрея, — пожалуйста, не нервничай. Не порть себе настроение.

— Еще сильнее лизни. А то не всем понятно, как ты стараешься, — выплюнул тот.

— Простите, Андрей Сергеевич, но подробностями своих сексуальных умений я делюсь наедине с женщиной, а не с их бывшими.

— И много перебрал? Фетиш на дам с детьми?

Валерий склонил голову, после чего с предупреждением выдал:

— Продолжай себе на похороны наговаривать. Зря, что ли, жду?

— О, посыпались угрозы? На уголовку мурлыкаешь, норка? — со смешком сказал Андрей.

— Прекратили оба! — рявкнула разъярённая Оксана и понизила голос до шепота: — С ума сошли? Радов, тебя не касается, что здесь делает Валерий. Ты и так сверх меры предупрежден, поэтому занимайся Стасом.

— Притащила черт-те кого в дом к нашему сыну, а теперь я виноват?! — окончательно сорвался Андрей.

— Не ори на меня!

Он открыл рот, чтобы высказаться, но ту же секунду его захлопнул. Из дальней комнаты показалась рыжая макушка, затем раздался заинтересованный детский вопрос:

— А что вы здесь делаете? Па-а-ап?

Последнее слово прозвучало так, что Андрею прилетело по затылку невидимой дубиной. Сразу пришло осознание собственной глупости, и на плечи камнем свалилось предупреждение отца. В голове всплыл их короткий, но емкий разговор с инструкциями, главной из которых было недопущение конфликтов при сыне.

«Рот заклей, если нужно, но при ребенке не повышай голос на его мать. Выясняйте отношения за пределами стен, где он может вас услышать».

Растерев лицо ладонями, Андрей мысленно досчитал до десяти, затем повернулся к Стасу. А тот с любопытством и некоторой настороженностью смотрел то на него, то на Оксану с Валерием. И столько чистых эмоций переливалось в его голубых радужках, что он невольно подавился воздухом от неприятного жжения в груди.

«Идиот. Какой же я — ревнивый идиот», — промелькнуло в голове.

Его отец оказался прав. Потому что сам Сергей Радов никогда и нигде не позволял себе оскорблений или криков в сторону их матери. Притом что Кристина Гриднева всегда была женщиной яркой, экспрессивной и страстной. Словно жгучее пламя, огоньки которого передала сыновьям: кому-то в большей степени, кому-то в меньшей.

Сергей, будучи наедине с Андреем, однажды признавался, что жутко ревновал жену ко всем мужчинам в их окружении. Как профессиональный юрист и просто харизматичная женщина, она контактировала и часто пересекалась с людьми из высшего общества. Многие из них занимали посты в политике и светились на первых строчках рейтинга богатейших людей мира.

Одни оказывали знаки внимания, другие красиво ухаживали, часто игнорируя наличие обручального кольца на пальце. Даже к своему другу, Павлу Канарейкину, а потом и его приятелю, Ярославу Тасманову, отец ревновал супругу. Но ни словом, ни делом этого ни разу не показал. Никому из них троих.

— Косатку не купил, — ляпнул Андрей первое, что пришло на ум в качестве оправдания. — Расстроился, что дядя Валера меня обошел.

— Да?

Теперь Стас высунулся из комнаты наполовину, а вот кавалер ошарашенной Оксаны слегка напрягся. Этот жест, конечно, злорадным томлением отогрел пострадавшее эго. А минутку самобичевания скрасила злобная радость от неожиданной подставы для Валерия.

— Да-а, сказал, что уже ее купил, — покосился на него Андрей и очаровательно улыбнулся. — Правда, Лерочка?

Скрип зубов стал прекрасным ответом на его вопрос.

— Ага, — буркнул Валерий.