Больше никогда (СИ)

Вот! Точно так же о ней подумали и в школе. Наверняка. Поэтому разговаривала с ней учительница, словно с маленькой бестолковой девочкой. Или над Оксаной так насмехалось ее богатое воображение?

В страшных фантазиях на больничной койке лежал в окровавленных бинтах Стас. Он отчаянно звал маму, а она все не приходила.

— Подъезжайте, Зоя Федоровна ждет вас в кабинете.

Еще и директора привлекли. Вообще прекрасно. По ней точно рыдает опека.

— Конечно, скоро буду.

Оксана выскочила за дверь и со всего маху налетела на Глеба Боярышникова.

Глава 41. Старые знакомые

— Здравствуй, Оксана.

Мутный взгляд Глеба пробуравил ее лоб, словно выискивал там какие-то сокровища.

На самом деле их столкновение стало для него такой же неожиданностью, как и для нее самой. Холод его ладони прожег поясницу сквозь ткань тонкой блузки, когда он удержал Оксану от падения.

Автоматически, неосознанно. Сам бы Глеб в жизни никому не помог.

— Глеб Арсеньевич, добрый день, — Оксане понадобились все силы, чтобы взять себя в руки и не дать голосу дрогнуть под напором нахлынувших воспоминаний.

В случае с ней ничего хорошего в них не было. Сплошное омерзение, в том числе от себя. Сколько бы она ни твердила себе, что их с Глебом связь давно в прошлом, о котором пора забыть, грязь, оставшаяся после всего, навеки въелась под кожу.

— Куда-то спешишь? Разве ты не должна читать роль с остальными? — его хрипота, как скрежет гвоздя по ржавой поверхности, резанула слух.

— Проблемы с сыном. Вызывают в школу, — сдерживая отвращение, сказала Оксана.

— Подождут.

— Нет, не подождут. Там срочное.

Они уставились друг на друга. Его взор лениво скользил по ней безо всякого интереса, что Оксану неимоверно порадовало. Какой же глупой она была, когда считала, что отношения с женатым властным мужчиной за последующий толчок в карьере лучше неизвестности. Сколько дерьма удалось бы избежать, не стремись она так отчаянно завоевать подмостки.

Глеб любил молодых актрис: и в прямом, и в переносном смысле. Да и не только он, но и его многочисленные друзья из правительства, коих он завел за годы успешной режиссерской работы. Чудо уберегло Оксану от пагубного влияния той тусовки, а также наличие маленького ребенка и твердость, которую она проявила в те годы. Все это позволило избежать многих проблем.

Миловидных парней с девчонками привечали еще на кастингах во время обучения в театральных вузах. Если за будущим актером не стоял сильный покровитель или он сам не имел влияния, то путь к славе оказывался тернист. Растущая конкуренция не только с другими выпускниками, но и с искусственным интеллектом, роботами, андроидами — все это сокращало шансы на успех в киноиндустрии.

За редким исключением каждая будущая актриса, будь она миллион раз талантливой, сталкивалась с предложением согреть чью-то постель. Самые принципиальные или уходили, или ломались под гнетом обстоятельств и шли на сделку с совестью. Слабаки просто исчезали с горизонта.

Куда и почему никого не волновало.

— У тебя репетиция, — не требующим возражения тоном сказал Глеб и перегородил расплывшейся тушей дорогу.

— У меня ребенок, Глеб, — перешла на «ты» Оксана, после чего холодно воззрилась на него. — Сын важнее любой работы.

— Уверена?

Толстые пальцы сомкнулись на ее запястье, однако она сразу дернула рукой и сбросила их. Понадобились титанические усилия, чтобы не выдать своего отвращения. Или страха, что подбирался змейкой к шее и обвивал ту до асфиксии.

— Да.

За несколько лет, что они толком не виделись, Глеб раздался в теле. Злоупотребление алкоголем, запрещенными препаратами и многочленные вечеринки не прошли бесследно. Потерялся лоск, ушла мужская стать, а под глазами поселились синяки и мешки. Про брыли, поплывший овал, двойной подбородок и серую кожу говорить нечего.

Когда Оксана впервые встретила Глеба, он показался ей симпатичным. Ухоженный, подтянутый, приятно пахнущий, всегда в дорогих костюмах с иголочки. Пусть не мечта всех дам, но вполне приличный мужчина.

На тот момент у него была красавица-жена, Илона, несколько удачных кинопроектов и успешная растущая компания. Их единственная дочь, Милана, очень походила на супругу Глеба: изящная блондинка с голубыми глазами. Только чуть-чуть более солнечная, чем ее мать. У Илоны Боярышниковой, кроме пустой улыбки на идеальном личике, за годы брака с Глебом не осталось никакого внутреннего света. Или он тщательно прятался за маской, которую она носила.

Оксана долго убеждала себя, что в их связи нет ничего ужасного. У многих так: мужчина глубоко женат на бездушной стерве, а любовница — его отдушина. Только чувствами у них не пахло ни с его, ни с ее стороны. Илона тоже на карикатурную гадину из романов не походила, скорее, на несчастную женщину, запертую мужем в нерушимом браке.