Больше никогда (СИ)

Сам же Андрей считал, что для преодоления кризисов и хандры достаточно больше работать. Кто не мог, тому лучше уволиться. В жестоком мире современных технологий выживали исключительно сильнейшие, так что спасение утопающих находилось именно в руках самих утопающих.

А подобные кадры…

— Андрей Сергеевич?

Он вздрогнул и уставился на Арину Аркадьевну.

— Что? — буркнул недовольно. — Я же сказал, что вопросов нет.

Она устало вздохнула и потерла переносицу, а вот Оксана впервые за долгие минуты нарушила молчание:

— Пусть Андрей расскажет, почему отступился от первоначального плана и так решительно лезет в мои дела.

Он не удержался и все-таки повернул голову в ее сторону. Возмущенный до глубины души, Андрей не нашелся сразу с ответом; бестолково открывал и закрывал рот, пыхтел, словно кипящий чайник. Оксана же оставалась невозмутимой, смотрела куда-то в одну точку и нарочито игнорировала его присутствие.

И это после целого дня нормального общения! Хорошо, половины.

— Ты серьезно?! — он не заметил, как перешел на повышенную интонацию.

— Андрей Сергеевич, — осекла его на полпути Арина Аркадьевна, — соблюдайте правила. Мы не кричим, а общаемся.

— Общаемся?

Брови поползли вверх, кулаки яростно сжались.

— Именно так.

— Какой смысл в вашем долбанном разговоре по душам, если у нее в одно ухо влетело, а из другого вылетело? — гаркнул Андрей. — Я сегодня весь день как конченый дебил крутился и так и эдак, чтобы хоть немного урегулировать наши споры.

— О, молодец. Возьми с полки пирожок, — съязвила Оксана, явно теряющая самообладание. — Напомню, что с утра никуда с тобой не собиралась.

— Но поехала!

— А ты меня не спрашивал, — она развела руки в стороны.

— Какой смысл, если у тебя семь пятниц на неделе?

— Свои вторники посчитай.

— Какие вторники?! — завелся Андрей с пол-оборота, затем обратился к невозмутимой Арине Аркадьевне: — Видите? Не женщина, а сплошной сгусток недовольства. Что не сделай, ей все не так!

— На вопрос отвечай! — рявкнула Оксана, когда развернулась к нему лицом.

— Через психолога, дорогая. Только через него. Пра-ви-ла, — с издевкой протянул Андрей.

— Так начни их придерживаться сам!

— Я уже повторял триста раз! — взревел он в неконтролируемом приступе бешенства. — Хочу стать для Стаса отцом, исправить долбанные ошибки, вернуть тебя, в конце концов, упрямая ослица, и построить семью! Сколько нужно говорить об одном и том же, чтобы мои слова укоренились в твоей хорошенькой блондинистой головке?!

Едва он выговорился, как в груди противно закололо от нервного перенапряжения. Следом наступило вязкое молчание. Прикрыв ладонью глаза, Андрей с шумом втянул воздух и досчитал до десяти. Каждый раз, когда он проговаривал про себя цифру, сердце натужно било с внутренней стороны ребер и гулко отдавало в виски.

Андрей снова не сдержался и все испортил. Молодец.

— Спасибо з хорошенькую, — повела плечами Оксана.

— Пожалуйста, — буркнул он.

— Вот ослицу я запомнила.

Возведя взгляд к потолку, Андрей негромко фыркнул.

— Кто бы сомневался.

Раздались хлопки, и они оба посмотрели на довольную Арину Аркадьевну.

— Как хорошо, что у нас стены со звукоизоляцией, — улыбнулась она. — Мое решение не включать Стаса в диалог на первых сеансах было верным. Теперь мы двигаемся дальше.

— Дальше? — Андрей изумленно склонил голову.

— Именно. Вскроем ваши нарывы один за другим, чтобы вы, наконец, услышали друг друга. Как семья.

Переглянувшись с Оксаной, он тяжело вздохнул и потянулся к чашке остывшего чая.

— Тогда мы здесь надолго.

Глава 48. Проводы

— Как прошел сеанс в психушке?

Андрей повернулся к невозмутимому Михаилу, который сделал глубокую затяжку и склонил голову. Выражение лица у него оставалось спокойным, ни один мускул не дернулся, лишь слегка изогнулись уголки губ.

Будто его брат сдерживался, чтобы не расхохотаться в голос.

— Ты прикалываешься? — с подозрением поинтересовался Андрей и оглянулся в поисках родителей.

— Нет, — сверкнул улыбкой Михаил.

— В палату к Наполеону подселили. Обещали кормить три раза в день, а на десерт давать яблочное пюре, — огрызнулся Андрей.

— Уф, хорошо. Отдохнешь, переосмыслишь жизнь, найдешь точки соприкосновения со вселенной…

— Медведь, я ударю тебя.

— Молчу-молчу.

Прощание у аэропорта с Владом заняло почти три часа, причем половину из них они искали место на парковке. Благо, что до рейса оставалось два с половиной часа, и братья все успели: обняться, сказать друг другу парочку гадостей и пожелать приятного полета.

Когда появились Канарейкины с Тасмановыми, родители отправились с ними провожать хмурого Антона Канарейкина, Милану Боярышникову и Влада в путь, а Михаил с Андреем остались у машины. Судя по лицу главного виновника поездки, видел он Африку в гробу и в белых тапочках.

Антон попеременно огрызался, щемился, сверкал недовольным взглядом из-под бровей, кидался резкими словами. Впервые за много лет их знакомства у Андрея появилось желание наподдать засранцу, чтобы научился себя вести в обществе. Он даже не понимал, как его терпели близкие люди.