Больше собственной жизни

Коб кивнул. Именно так Дьявол и сбросил его: резко взял влево и завертелся, как веретено. А Коб не успел среагировать и потерял равновесие… Теперь-то он знал, с какой бестией имеет дело.

— Леди и джентльмены, вы только представьте себе: ведь у нас есть счастливая возможность стать свидетелями поистине исторического события в мире родео! — захлебывался в микрофон Эрл Младший. — Коб Гудэкр и Дьявол стоят друг друга! Бешеный темперамент!

— Ну договорился, — пробормотал Коб в ответ на оценку комментатора. — Выходит, мы с тобой, приятель, братья по крови. — И он похлопал ладонью по исполинской туше, на которой сидел, зажатый узкими стенками коридорчика. Пальцами в перчатке провел по натертой смолой веревке ручного плетения, которой был взнуздан бык, затем, подсунув под нее ладонь, крепко зажал в руке. — Ну что же, посмотрим, Дьявол, кто из нас сильнее… своего дьявола, того, что сидит во мне, я уже укротил… — Коб поднял голову и перехватил взгляд Алисы. Она тут же отвернулась. — Впрочем, как сказать… — Коб поглубже нахлобучил шляпу, глубоко вздохнул и дал сигнал. — Ну, начинай свой рок-н-ролл, братец…

— Кто сильнее: человек или… — Голос Вернона прервался, когда дверца открылась и Дьявол вырвался на арену.

Толпа взревела.

Коб впился пятками в бока чудовища и, одной рукой сжимая веревку, другую поднял вверх.

Он слышал как-то от парня, знавшего дзэн, что для того, чтобы усидеть на быке, необходимо с ним слиться в одно существо. Как бы там ни было, а в этот момент Коб такого слияния не чувствовал.

Копыта Дьявола взметали пыль.

Каждая кость, каждый сустав и каждая мышца стонали при бешеных прыжках Дьявола. В этом сумасшедшем танце вел не Коб. Бык что хотел, то и делал, выкидывая такие кульбиты, словно собирался вытряхнуть из своего наездника душу.

«Ты должен быть начеку, как девственница на страже своей невинности», — молнией сверкнул в голове совет Прайса.

Жаркое дыхание Дьявола с хрипом вырывалось наружу. Бык крутил головой и бодал рогами воздух, точно демон, хвастающийся своей верной победой.

Коб напрягся, готовясь к отчаянному рывку влево. Дьявол метнул могучее тело вправо и закрутился на месте, как волчок…

Бедро словно взорвалось, полыхнув ослепительной болью. Осколки полетели вниз к колену и лодыжке. Коб инстинктивно потянулся рукой к поврежденной ноге.

Быть сброшенным — может быть, дисквалификация — никогда. Такое обещание он дал Алисе. И неимоверным усилием воли он заставил себя вновь поднять руку вверх, так и не коснувшись онемевшей ноги. Теряя сознание, Коб почувствовал, что валится на землю.

Удар пришелся на плечо, потом хрустнула грудь и наконец подбородок… Затрубил рожок. Это было последнее, что он услышал, прежде чем провалиться в темноту.

— Коб! Коб, ты меня слышишь?

Откуда-то издали доносился голос друга. Прайс. Коб хотел ответить. Но голоса не было. Сознание проснулось в безжизненном теле, которым он не мог управлять. Инстинктивно втянул в себя воздух и закашлялся. Медленно, словно оттаивая, возвращались чувства…

Запах. Кровь и земля налипли вокруг носа. Он облизал разбитую губу. Потом услышал приглушенные озабоченные голоса, плавающие в воздухе. И тут Коб понял, что лежит на жестком, холодном столе. И тотчас накатила первая волна боли.

— Прайс, я этого не вынесу. Как он? Жив? — спросил женский голос, звучавший словно из глубины колодца.

— Не знаю. Сейчас спрошу, — прогремел голос Прайса, похоже, что он стоял прямо над головой.

В каждом дюйме тела пульсировала боль. Вот только левый глаз… Он очень осторожно открыл его и увидел склонившегося к нему друга.

— Живой? — спросил Прайс.

— Бывал живее, — с трудом проворчал Коб. — А ты никак под ангела косишь. Это с твоей-то физиономией!..

— Все в порядке, Алиса, — обернувшись, буркнул Прайс. — Он живой, и даже настроение прежнее.

— Коб! Мы в палатке «скорой помощи». Бык тебя сбросил, и несколько минут ты был без сознания. Узнаешь меня? — Лицо Алисы возникло перед его затуманенным взглядом.

— Смутно, — пробормотал он. — Ближе.

Она наклонилась над ним.

В напряженном взгляде светилось столько искренней тревоги и заботы, что, несмотря на боль, Коб сумел разглядеть в нем то, что всегда мечтал увидеть: любовь. Алиса все еще любит его.

А он приносит ей одни несчастья.

Ничего, он еще встретится с Дьяволом и победит. И она будет гордиться своим мужем. Да и с деньгами наладится.

— Коб!

Он почувствовал на щеке ее дыхание.

— Ты узнаешь меня?

— Да. — Он запустил пальцы в ее мягкие волосы. — Ты моя жена.

Она улыбнулась.

— Я пришлю доктора, — вмешался Прайс. — Наверно, он сумеет как-то уменьшить боль.

Коб что-то проворчал в ответ. Рука упала на стол. Улыбка Алисы помогла ему лучше, чем любое обезболивающее.

А он приносит ей одни несчастья. Чувство вины не давало покоя.

— Алиса, прости, я…

— Простить? За что? — Она провела холодными пальцами по левому виску.

— Не самое удачное выступление… — Он закрыл глаза. — Вряд ли оно будет способствовать моей рекламе.

— Кто сейчас думает о рекламе? — Она села на край стола, на котором он лежал. — Главное, чтобы ты был в порядке. И кроме того, ты не прав, Коб.