Больше всего рискует тот, кто не рискует. Несколько случаев из жизни офицера разведки

— Ну что же это такое! — возмутилась Ольга. — Опять он про войну. Лучше скажи, что я буду здесь делать. Не на экскурсию же приехала.

— Что касается твоей деятельности здесь, — тихо произнёс Алексей, — то поговорим об этом завтра. На сегодня хватит эмоций.

* * *

Калитка оказалась незапертой, но Алексей не решился её открыть; видя оригинальной формы звонок, он позвонил. На крыльце аккуратного двухэтажного особняка с традиционной для скандинавов оранжевой черепичной крышей показалась хозяйка дома. Приглядевшись к двум стоящим за оградой посетителям, она поняла, кто это, и приветливо замахала. Алексей и Ольга прошли во двор.

Марта Отман вышла им навстречу. Стройная, привлекательная, на вид лет пятидесяти, с аккуратной причёской темных с проседью волос, она наверняка в молодости была очень красива. Гости и хозяйка любезно поздоровались.

— И где же ваша кошечка? — улыбнулся Алексей.

Подобно тому, как многие бездетные люди души не чают в своих домашних питомцах, Марта Отман обожала кошек. То, что здесь о кошках нужно говорить не в единственном, а во множественном числе, стало понятно сразу. Из кустов донеслось мяуканье, а когда они по песочной дорожке пошли к дому, путь им преградил рыжий кудлатый котище. Он с недоверием взирал на гостей, как бы говоря: кто вы такие и что вам тут надо?

— Ульф, дай же нам пройти, — Марта слегка склонилась перед своим любимцем. Тот, кого звали Ульф, видимо, уважал хозяйку, поэтому положительно отреагировал на её просьбу и чинно пошёл восвояси. — Какой красавец! — восхищённо сказала Ольга.

— Я его подобрала совсем маленьким. Он замерзал.

Дальше последовал пятиминутный рассказ о вкусах и нравах кота. И только потом Марта указала на веранду дома:

— А ваша там.

Шведы, как и немцы, народ точный; опаздывать у них не принято. Алексей с Ольгой опоздали на тридцать пять минут. Но это опоздание было вынужденным. Перед тем как подойти к дому, Алексей издали с пригорка наблюдал за причалом яхт. Хорошо изучив распорядок воскресного дня Отмана, он знал, что тот заканчивает морскую прогулку в четыре часа дня. Поэтому и договорился с Мартой о встрече на это время.

Часы показывали 16:00, а яхты Отмана всё не было. Пришлось понервничать. И лишь спустя полчаса Франц Отман, наконец, причалил. Теперь можно было идти к нему в дом, зная, что через несколько минут прибудет хозяин.

Они стояли на веранде, где на полу, на мягкой тёплой подстилке, лежала кошка с четырьмя котятами. В породах Балезин не разбирался, а о русской голубой впервые услышал только сейчас, со слов Марты, которая с упоением рассказывала о кошке, называя её Эльзой. Эльза, не обращая никакого внимания на посетителей, энергично вылизывала своих котят. «А вот это ваш Вилли», — Марта осторожно взяла на руки одного из них, который в знак протеста запищал. Ольга с Алексеем мило улыбались, при этом Алексей успевал с веранды всё время следить за калиткой.

И опять Франц Отман запаздывал. Что с ним такое сегодня случилось? Может, кого-то встретил и завязал разговор? А может, просто сидит у причала, как на острове, и размышляет о своём?

И в это время раздался долгожданный скрип калитки. Франц Отман, держа в одной руке большую спортивную сумку, а в другой прорезиненный плащ, входил к себе домой. Он устало прошёлся по дорожке, потом поднялся по ступенькам на веранду.

— А у нас гости, — весело сообщила ему Марта и пояснила, зачем они пришли. Ольга и Алексей вежливо поклонились. Хозяин дома устало кивнул в ответ. Он хотел было пройти с веранды в дом, но вдруг что-то заставило его остановиться и обернуться. Лицо его выражало не то удивление, не то испуг.

Ольга первой нарушила паузу. Дрожащим голосом по-русски она произнесла:

— Здравствуйте, дядя Франц…

* * *

За свою жизнь Алексей Балезин видел многих и многое: боль, утрату, радость, горе. Но плачущего от радости седого мужчину, которому за шестьдесят — мужчину, у которого всего несколько минут назад был отрешённый вид, — Балезин видел впервые. Франц Отман обнимал свою племянницу и плакал, то и дело нашёптывая: «Олга… Олга…». От неожиданности и Ольга всплакнула. А когда хозяин дома пояснил супруге, кто для него Ольга, у Марты по щекам тоже покатились слёзы.

Оправившись от волнения, Франц Отман пригласил гостей в дом. Расположившись в удобных креслах, они долго рассматривали семейный альбом, где были фотографии всех членов семьи Отманов, начиная с восьмидесятых годов девятнадцатого века. Среди фотографий была и та, тысяча девятьсот двадцать третьего года, на которой Франц и Сергей стоят вместе с Ольгой на Красной площади. Московский экземпляр фотографии, тот самый, который благодаря Фёдору Ершову не попал к следователям НКВД, Ольга держала в сумочке на всякий случай. Но вынимать её не пришлось. Франц Отман, как оказалось, бережно хранил память о последнем посещении своей русской Родины. Зато Ольга показала фотографии Сергея и Маринки, после чего дядя Франц не смог сдержать восторга, ведь это были его внучатые племянники.