Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года

Возможно, ключ к пониманию этой проблемы в том, что принадлежность Ленина к столь сильно ненавидимому им классу в какой-то мере отразилась на его характере и манере поведения, и ему никак не удавалось от этого избавиться. В то время как Крупская занималась расшифровкой писем, приходящих из России, Ленин каждый день убирал свой рабочий стол, пришивал пуговицы и тому подобное. Этим он разительно отличался от революционеров, печально известных своей неорганизованностью, но являлось ли это свойством буржуазного интеллигента? То же можно сказать о спорте. Владимир Ильич любил охоту и пешие прогулки в горы – по тем временам довольно необычное развлечение для среднего буржуа. Подобного рода развлечения подходили скорее аристократам, нежели революционеру, не правда ли? Но Ленин объяснял, что революционер должен всегда оставаться в форме, ведь ему приходится убегать от полиции.

Это касается и манеры поведения. Его воспитали культурным человеком, и, в отличие от Хрущева, не задумываясь применявшего в речи нецензурные выражения, для него это не было в порядке вещей. Однако он умышленно использовал оскорбительно-грубые выражения и в выступлениях, и в печатных трудах. Вот как он объяснил это Валентинову: «Вас, очевидно, шокирует, что в партии мы пользуемся грубым языком… если бы социал-демократы в политике, пропаганде и полемике пользовались культурным, «непровоцирующим» языком, они были бы хуже унылых протестантских министров…»[132]

И он ссылался на наивысший авторитет: каким грубым бывал Маркс, когда имел дело с политическими противниками.

Имеются дополнительные сведения, объясняющие его грубую манеру поведения. Во время болезни Ленина парализовало. Он узнал от жены, что Сталин был груб с ней. Крупская, естественно, не хотела волновать больного. Оскорбленный неуважением к жене Ленин в манере старорежимного господина, типичного барина, продиктовал письмо, извещая Сталина о разрыве личных отношений. Кроме того, в письме к съезду он настоятельно рекомендовал освободить Сталина от должности Генерального секретаря, поскольку «тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью». По мнению Владимира Ильича, Генеральным секретарем следовало назначить другого человека, который будет «более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам…».

Как это ни парадоксально, но патологическая ненависть к интеллигенции и буржуазии сочеталась в Ленине с невероятным интеллектуальным снобизмом. Он был уверен, что только образованные, профессионально грамотные люди должны встать во главе революции и Советского государства. Наилучшей иллюстрацией этого неразрешимого конфликта между чувствами и практицизмом является советский период. Рассматривая его, мы увидим, как Ленин то злорадствовал по поводу мучений, на которые обрекал интеллигенцию, то сокрушался, что не хватает образованных, «культурных» людей для управления социалистическим государством. Он никогда не исключал возможности, что любой человек может руководить революцией и государством.[133]

Однако Ленин никогда не забывал, что ненавидимая им интеллигенция всегда будет необходимой составляющей успеха любого политического движения России. Потеряйте расположение и преданность интеллигенции, и ваши хваленые массы окажутся не чем иным, как стадом овец. Любое философское и религиозное увлечение может увести интеллигенцию в сторону от политики; христианский анархизм Толстого, неоидеалистическая философия стали для него врагом, затмившим даже меньшевизм и самодержавие.

Существовал ли в буржуазном интеллектуальном мире институт, который бы внушал Ленину благоговение и законы которого он готов был уважать? Да, несомненно: библиотеки и библиотечные правила. Страстный книгочей, Ленин судил об уровне культуры конкретного места по имеющимся там библиотекам. Единственное, что могло примирить его с Лондоном, этим оплотом плутократии и империализма, это библиотека Британского музея. В 1920 году Председатель Совета народных комиссаров и фактический диктатор России написал почтительное письмо в Московскую публичную библиотеку: он понимает, что книги не выдаются на дом, но нельзя ли ему взять всего на одну ночь два греческих словаря с тем, что утром он вернет их в библиотеку? Находясь фактически при смерти, он пишет Анне: взятая, в очередной раз в виде исключения, книга пропала, очевидно, ее взял приемный сын Анны. Книгу необходимо срочно вернуть, поскольку Ленин несет за нее ответственность![134]

Если бы Объединение библиотек нуждалось в святом покровителе, им, конечно, должен был стать Владимир Ильич Ленин.