Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года

История советских органов безопасности в какой-то степени дает ответ на этот вопрос. Сначала Комиссариат внутренних дел взял на себя выполнение стандартных полицейских функций. В октябре он состоял из двух человек, чьи имена приобрели впоследствии зловещую известность: Дзержинского и Уншлихта. Комиссариат руководил полицией страны, переименованной в народную милицию. Советы требовали предоставления независимости милиции, и, как другие советские институты, в начальный период комиссариат утонул в бесконечных межведомственных спорах с местными Советами и другими комиссариатами. Чтобы выбраться из этой бюрократической трясины, в Петрограде был создан специальный комитет для борьбы с актами беззакония. Это была знаменитая «комната № 75» в Смольном, где специальная комиссия под председательством друга Ленина Бонч-Бруевича в срочном порядке решала все проблемы, связанные с беспорядками в Петрограде. 7 декабря 1917 года была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем, ВЧК, положившая начало системе безопасности и сыгравшая важную роль в истории России.[342]

В определении «чрезвычайная», несомненно, была вновь обретенная уверенность и, возможно, сознание вины за создание организации, идущей вразрез с революционным идеализмом. Еще одна любопытная особенность. С первых дней советской власти ВЧК выделялась самым высоким процентом работников нерусских национальностей, входивших в ее аппарат. Не потому ли, что много лет назад Владимир Ильич сказал своей сестре Анне: «Наши русские слишком мягкие»?

Председателем ВЧК стал Феликс Эдмундович Дзержинский, впоследствии возведенный в ранг коммунистического святого, «рыцарь без страха и упрека», как писали о нем советские писатели. Родившись в семье польского дворянина, еще мальчиком Дзержинский оказался перед решением трудной проблемы: стать католическим священником или революционером. Став революционером, большую часть своей жизни он провел в тюрьмах и ссылках. У большевиков, к которым он пришел из рядов Польской социал-демократической партии, за ним закрепилась репутация фанатика, человека, может, и не слишком умного, зато кристально честного и невероятно преданного Ленину. Владимир Ильич отвечал взаимностью и, хотя Дзержинский не поддержал его позицию в отношении подписания Брестского мира, оставил его на посту председателя ВЧК, несмотря на частые жалобы на неуравновешенность Дзержинского. Действительно, трудно считать абсолютно нормальным человека, который неоднократно обращался в Совнарком с ходатайством об отмене смертной казни, одновременно руководя массовыми расстрелами сотен и тысяч людей.

Поначалу предусматривалось, что одной из самых серьезных санкций ВЧК будет лишение виновных продовольственных карточек. Но вскоре Ленин настоял, чтобы «спекулянтов и контрреволюционеров расстреливали на месте». Предполагалось, что в период перемирия с Германией немцы потребуют освобождения прибалтийских помещиков, задержанных большевиками, поэтому было принято решение расстрелять их. Однако Комиссариат юстиции и левые эсеры решительно воспротивились столь варварскому решению.[343]

Это была первая заявка на «классовый террор, то есть уничтожение людей не за реальные или предполагаемые заговоры, а просто за их классовое происхождение».

Коммунисты превозносили Дзержинского за поддержание железной дисциплины в ВЧК, за честность и неподкупность его сотрудников. К моменту переезда правительства в Москву ВЧК насчитывала уже 120 человек. «Москвичи плохо приняли ВЧК»[344], – жаловался Петерс.

Он перечисляет некоторые «незначительные» инциденты, которые привели к недоразумениям. Зайдя в бар, чекисты услышали критику в адрес советской власти. Они достали револьверы и застрелили семерых «хулиганов». Враги народа были повсюду. Во время циркового представления клоун Бим-Бом пошутил над большевиками. Опять в ход пошли револьверы, и были убиты несколько зрителей (Петерс соглашается, что им следовало подождать и арестовать клоуна после спектакля). «В общем, – грустно добавляет Петерс, – за первый год ВЧК расстреляла недостаточное количество людей: мы еще были неопытны». За первый год, по официальным данным, было приведено в исполнение 6300 приговоров. За участие в контрреволюционных организациях – 1637; за участие в беспорядках – 2431; за подстрекательство к беспорядкам – 396; за дезертирство – 39(!) и так далее.[345]

19 ноября 1917 года Ленин объявил: «Мы не применяем террор, как это делали французские революционеры, которые гильотинировали безоружных людей, и я надеюсь, не будем».