Большевики в Азербайджане (конец апреля – начало июня 1920 года)

12 апреля отдельному конному корпусу, состоящему из 7-й Кавдивизии и Таманской кавбригады с приданными из XI армии частями, отдается приказ занять переправы через пограничную реку Самур[35]. Приказ выполнен не был: передовые заставы до начала в ночь с 26 на 27 апреля Бакинской операции переправы не контролировали. Особую обеспокоенность у командования вызывал факт того, что красноармейцы занимали позиции только у северной горловины стратегического железнодорожного моста через пограничную реку Самур. Южная горловина контролировалась азербайджанскими частями, и, следовательно, они имели возможность заминировать мост[36]. Дальнейшие события покажут, что эти опасения были беспочвенными. Ни один мост на всей 200-километровой железнодорожной линии от Самура до Баку взорван не был.

О царившей в районе линии соприкосновения Красной армии и войск АДР атмосфере можно узнать из воспоминаний М.Г. Ефремова. Посередине моста через реку Самур была натянута проволока, символизировавшая линию разграничения. Возле нее располагались советский и азербайджанский караулы из двух человек каждый. Несмотря на строгий приказ от 14 апреля, запрещавший без ведома Реввоенсовета пропускать кого-нибудь в Азербайджан[37], красноармейцы имели возможность беспрепятственно переходить на контролировавшуюся АДР территорию: там стихийно возникло некое подобие рынка, где за «царские» деньги можно было приобрести коньяк, водку, папиросы и другие ценные для солдата товары[38].

К середине 20-х чисел апреля части XI армии заняли исходные позиции. Тяжелое положение на польском фронте не давало возможности центральному командованию выделять значительные силы. XI армия, которой предстояло «большевизировать» весь Южный Кавказ, насчитывала немногим более 30 тыс. бойцов в составе трех дивизий и 2-го Конного корпуса[39]