Большевистское подполье Закаспия

Члены белогвардейского правительства спешно ретировались из зала. Митинг избрал делегации к рабочим других городов Закаспия, которые должны были призвать своих братьев по классу присоединиться к революционным рабочим Ашхабада. Была избрана также делегация для поездки на фронт, чтобы обратиться к войскам с призывом не воевать против Красной Армии. Под конец митинга были приняты решения об освобождении из тюрем политических заключенных и об организации боевой дружины рабочих.

Однако белогвардейские правители не дремали: здание железнодорожного клуба, где проходил митинг, было окружено английскими войсками. Интервенты разогнали рабочих, арестовали многих участников митинга. Аресты и обыски продолжались и в последующие дни.

Осуществить решения митинга, конечно, не удалось. Но, несмотря на это, огромное значение имело дружное выступление рабочих, поддержавших большевиков — членов подпольных организаций Закаспия. Они открыто выразили недоверие белогвардейскому правительству, заклеймили английских интервентов как мировых разбойников, призвали открыть Закаспийский фронт и соединиться с советскими войсками. Митинг еще раз выявил подлинное лицо белых властей, продемонстрировал солидарность трудящихся и подтвердил возросший авторитет большевиков в массах. Гневный протест рабочих масс показал действенность организационно-политической работы подпольной организации, ее легальных и нелегальных методов борьбы, используемых большевиками творчески, по-марксистски, в зависимости от сложившейся ситуации.

Фунтиков в своей докладной записке признавал гибкость большевиков, умевших искусно «портить кровь» врагам. «Они (большевики. — Р. Э.) делали всякие каверзы: то оборвут провода между Асхабадом и Гауданом, через которые мы усиленно переговаривались с англичанами… — писал он, — то вдруг фронтовики, несмотря на то что они накануне рвались скорее отьез-жать на фронт, ни с того, ни с чего требуют меня к себе на общее собрание. И вот изволь бросать… все насущное дело и приезжай к ним просто-напросто болтать. А болтовня эта заключалась в вопросе о том, что и сколько вы нам будете платить, а почему не гоните в первую очередь тех, которые совсем не были на войне, и т. д. и т. п. Все это было работой местных большевиков…» ⁹⁸

Митинг 31 декабря и его разгон вооруженными интервентами были кульминацией революционной борьбы подполья в начальный период гражданской воины и прелюдией к разгону марионеточного фунтиковского правительства. Контрреволюционные силы, сбросив тесные для них одежонки демократии, привели государственную машину к военной диктатуре, воцарившейся в Закаспии с января 1919 года.

Новые страдания и беды ожидали трудящихся Закаспия.

Глава II БОРЬБА ПРОТИВ ВОЕННОЙ ДИКТАТУРЫ

1. ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ В ЗАКАСПИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1919 ГОДА

Волнение рабочих Ашхабада не улеглось и 1 января 1919 года. Несмотря на строгий запрет фунтиковского правительства, они вновь собрались в том же железнодорожном клубе. Но митинг провести не удалось: здание окружили английские солдаты, начальник милиции Алания, угрожая применить оружие, потребовал немедленно разойтись1.

В тот же день интервенты выставили усиленные наряды во всех правительственных учреждениях, в банке, на почте, на железнодорожном вокзале и в типографии, взяли под контроль все ключевые позиции города. 4 января «Голос Средней Азии», раболепствуя перед оккупантами, пытался оправдать их действия: «Такое положение явилось следствием большевистского выступления, ярко проявившегося на митинге… 31 декабря».

По воле английского командования было созвано внеочередное заседание «Совета управляющих» (исполнительный орган белогвардейского правительства), который объявил, что с 1 января он «в целом составе слагает свои полномочия». Распустили также и «законодательный» орган — Временный исполнительный комитет. На смену им пришел так называемый «Комитет общественного спасения» из пяти лиц: трех русских (Л. Зимин, А. Белов, генерал А. Крутень) и двух туркмен (полковник Хаджи Мурат и генерал Ораз Сердар). По настоянию английского командования в «Комитет» ввели и заведующего розыскным бюро С. Дружкина, человека, как характеризуют его члены белогвардейского правительства, весьма сомнительных качеств, рассчитывавшего с помощью англичан играть в области роль первого лица². «Фактически же власть находилась в руках англичан, — признавал позднее Ф. Фунтиков. — Комитет же общественного спасения играл роль пешки»³.