БОЛЬШЕВИЗМ Шахматная партия с Историей

Главная дискуссия на съезде возникла вокруг проблемы единоначалия в управлении промышленностью. Против этого опять выступила группа «демократического централизма» (Сапронов, Осинский, В. Смирнов), и эта оппозиция носила уже не столько технологический, сколько идеологический оттенок. К этому времени децисты завоевали определенные позиции в партии, проведя свою резолюцию на VIII партконференции в декабре 1919 года с призывом к ограничению диктата центральных ведомств и возрождению советской демократии, и закрепив эту победу в решениях VII Всероссийского съезда Советов. Это была оппозиция, учитывающая с одной стороны опасность формирования казарменного коммунизма, с другой — опасность усиления тенденций государственного капитализма в связи с резко возрастающей ролью старых специалистов в процессе возрождения разрушенного гражданской войной производства. И в том, и в другом случае крайне негативной виделась роль партийной бюрократии. Сапронов на IX съезде одним из первых сказал о том, что резолюции съездов (как советских, так и партийных) носят чисто формальный характер и аппаратом партии не выполняются: «И сколько бы ни говорили об избирательном праве, о диктатуре пролетариата, о стремлении ЦК к диктатуре партии, — на самом деле это приводит к диктатуре партийного чиновничества. Это факт»[405]. Одновременно децисты выступили и против т. н. «профессионалистов» во главе со Шляпниковым с его идеями «орабочи- вания партии» (будущей «рабочей оппозицией»), которые настаивали на сосредоточении управления производством в руках профсоюзов и на совершенно ином уровне взаимодействия профсоюзов с партией и Советами. В отсутствие на съезде Шляпникова, тезисы профессионалистов отстаивал Лутовинов, но донести до делегатов всю остроту проблемы он не смог. Между тем, уже на этом съезде стало ясно, что значительная часть руководства профессиональных союзов, отстаивающая интересы квалифицированных рабочих, будет до конца сопротивляться курсу на милитаризацию труда, проводником которого выступал, прежде всего, Троцкий со своей идеей создания трудовых армий. Логику милитаризации народного хозяйства нагляднее всего обосновал в своем выступлении Милютин: «Я убежден, что у нас военный характер народного хозяйства должен сохраниться, несмотря на то, что контрреволюция разбита… Возвратиться к мирному строительству, к нормальному народному хозяйству — мы не можем. Этот поворот мы не совершим до тех пор, пока социальная революция не победит в международном масштабе. До тех пор не только в смысле военном, не только в смысле мобилизации, но и в смысле работы наших предприятий мы должны будем сохранять военное хозяйство, — точнее: сочетание военного хозяйства и мирного, потому что тыл без войны не может существовать. В этом отношении на длительный период перед нами стоит задача сочетания этих двух форм народного хозяйства, военно-гражданского хозяйства… Мы… хотим при таком положении… найти такие формы сочетания, которые дали бы нашим экономическим ресурсам дальнейший рост»[406]. Подобные настроения вполне устраивали Троцкого, ибо трансформация Красной Армии в сохранившую военную организацию систему людских ресурсов для производственных нужд закрепляла его место в высшем руководстве РКП(б) уже в новых условиях и в новом качестве. В свою очередь, курс на создание трудовых армий породил массовую тенденцию замены партийных комитетов политотделами, что явилось апофеозом бюрократизации партийных структур. По этому поводу Юренев справедливо заметил: «С тонки зрения партийного строительства, а следовательно и оздоровления нашей партии, 9-й съезд был несомненно шагом назад по сравнению с 8-м»[407].

Этого не могли не заметить многие из делегатов, и неожиданно для ЦК старая проблема отношения «верхов» и