Читаем Большевизм: жизнь после смерти? полностью

Все что оставалось у колхозов после уплаты налогов, вывозилось на колхозные рынки. Туда же шла и продукция подворья колхозника, товары артелей и кустарей. Товарооборот колхозных рынков был огромен. Многие сельхозпродукты, особенно мясо, яйца, молоко горожане покупали в основном там. С учетом "черного рынка", значение частной торговли было еще большим. Государственная же торговля, до отмены карточек в 1935 году, делилась на "пайковую" и коммерческую. Последняя жила по вполне рыночным законам. Она возродилась даже в условиях войны. В стране существовала разветвленная сеть магазинов "Торгсин"- "Торговля с иностранцами". Там за большие деньги продавалось все: от черной икры, до спальных гарнитуров. Кстати, через эти магазины часто реализовывались вещи репрессированных семей.

Оптовые базы вовсю торговали продукцией с потребкооперацией и розничной торговлей, госунивермаги брали коммерческий кредит в банках. Если планы не предусматривали безвозвратного кредитования завода, и он мог взять кредит под проценты. А наркоматы, тресты и главки заключали друг с другом прямые договора на поставку продукции или выполнение работ. Как капиталист с капиталистом.

Все это было характерно для 30-40х годов, когда советская система была на вершине государственного монополизма. В дальнейшем монолитная глыба экономики СССР раскалывалась на все более самостоятельные министерства и ведомства. Рыночная составляющая в отношениях между ними становились все более значимой.

Практически на всем протяжении советской истории, в той или иной форме, мы видим хозрасчет. Государство расписывалось в неспособности обойтись без частной инициативы и стыдливо открывало для нее дверь "черного хода".

Но эффективность государственных методов индустриализации не безгранична. Они работают пока во главе угла количество, а не качество. Пока индустриализация требует неквалифицированных работ, со многими задачами справляются пролетарии из недавних крестьян и армия лагерных рабов. Но когда этот этап пройден, работник должен быть все более квалифицированным и заинтересованным в результатах труда. На этом этапе основанная большевиками система стала пробуксовывать. Ее лечили хрущевской оттепелью и бригадным подрядом. Помогало слабо. Тогда в дело пошли кооперативы и приватизация. Так постепенно частная собственность овладела страной.


Разные звенья одной формационной цепи

Ленинская партийная гвардия, несомненно, отличалась от своих сталинских преемников, а последние - от хрущевской или брежневской партийной номенклатуры. Отличались настолько, что часто партийных работников разных эпох противопоставляют как "истинную веру" и ересь. В 1952-м году на XIX-м съезде партии с упразднением аббревиатуры ВКП(б) неизбежно ушло в историю и само понятие "большевизм". Этим вроде бы прерывалась связь партийных поколений. Однако объективно, за все время нахождения у власти РСДРП(б)-РКП(б)-ВКП(б)-КПСС решала одну большую задачу - превратить отсталую крестьянскую страну в промышленно развитую. Конечно, те, кто когда-то готовили Великий Октябрь, предусматривали именно социалистический проект. Но, ведь о человеке нельзя судить на основании того, что он сам о себе думает...

Исторический факт в том, что большевики приняли раннекапиталистическую Россию, где преобладало мелкотоварное производство и даже натуральное хозяйство. А их наследники оставили страну с уже развитой, но, опять же, капиталистической в своей основе индустрией. Поэтому, когда, к примеру, хрущевцы решили порвать со сталинизмом, это было не "предательством" или исторической случайностью, а закономерным звеном в дальнейшем развитии товарного производства. Чем больше оно развивалось, тем больше требовалось явно рыночных элементов. Сталинизм же в определенный момент перестал отвечать этому определяемому законом стоимости процессу. Впрочем и сам Сталин в последней своей крупной работе "Экономические проблемы социализма в СССР" признал товарность советской экономики. А значит - ее несоциалистический, с точки зрения марксизма, характер.

Уникальность процесса в том, что в России классическое для капиталистической индустриализации вытеснение ремесленника, крестьянина и кустаря крупным производством происходило без частных капиталистов - силами нового государства. Правда, за счет ярко выраженной пролетарской составляющей в буржуазно-демократической революции, советский строй обладал еще одной особенностью - развитой "социалкой".

Получается, исторически большевизм - это особый метод развития индустрии и товарно-денежных отношений при развитой социальной сфере.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
1937. АнтиТеррор Сталина
1937. АнтиТеррор Сталина

Авторская аннотация:В книге историка А. Шубина «1937: "Антитеррор" Сталина» подробно анализируется «подковерная» политическая борьба в СССР в 30-е гг., которая вылилась в 1937 г. в широкомасштабный террор. Автор дает свое объяснение «загадки 1937 г.», взвешивает «за» и «против» в дискуссии о существовании антисталинского заговора, предлагает решение проблемы характера сталинского режима и других вопросов, которые вызывают сейчас острые дискуссии в публицистике и науке.Издательская аннотация:«Революция пожирает своих детей» — этот жестокий исторический закон не знает исключений. Поэтому в 1937 году не стоял вопрос «быть или не быть Большому Террору» — решалось лишь, насколько страшным и массовым он будет.Кого считать меньшим злом — Сталина или оппозицию, рвущуюся к власти? Привела бы победа заговорщиков к отказу от политических расправ? Или ценой безжалостной чистки Сталин остановил репрессии еще более масштабные, кровавые и беспощадные? И где граница между Террором и Антитеррором?Расследуя трагедию 1937 года, распутывая заскорузлые узлы прошлого, эта книга дает ответы на самые острые, самые «проклятые» и болезненные вопросы нашей истории.

Александр Владленович Шубин

Политика