Болшевцы

Кроме воспитанников в коммуне работало около двух тысяч человек, нанятых со стороны. Они были нужны, поскольку в коммуне недоставало своей рабочей силы, не было своих технических кадров. Взаимоотношения между ними и воспитанниками были сложны. Вольнонаемные должны были передавать воспитанникам свой опыт. Вольнонаемному нужно было иметь много такта и сознательности, работая в такой необыкновенной обстановке. Но не все из них оказывались на должной высоте. Кое-кто из наиболее отсталых относился к производственным успехам болшевцев ревниво, побаивался этих успехов, неохотно делился своими знаниями.

На этой почве возникали ссоры и конфликты. Было время, когда ребята часто жаловались воспитателям:

— Вольный хуже меня работает. Почему меня не допускают к его работе? Стало быть, коммунара никогда не сравняют с вольными?

Однако слишком торопливое выдвижение могло быть вредным. Среди воспитателей и даже ребят были люди, склонные обобщать отдельные случаи неудачных выдвижений. Так или иначе вопрос этот должен был встать, и он встал на одном из собраний актива. Поставил его товарищ Островский.

— В коммуне две тысячи вольнонаемных, — сказал он. — Но коммуна не для них, а для коммунаров. Люди подросли, кое-чему научились. Давайте обсудим, как быть дальше. Полторы тысячи вольнонаемных мы могли бы перевести на другие предприятия совершенно безболезненно в кратчайший срок. Пятьсот особенно незаменимых работников временно остались бы у нас.

Раздались опасливые голоса:

— Не пострадало бы производство, промфинплан.

Тогда попросил слова Каминский.

— Тут нечего колебаться, — говорил он. — Люди идут в коммуну, хотят получить квалификацию, а им вместо этого нередко приходится быть сторожами, ворочать болванки, рыть ямы, чистить свинарники. Мечта новичков — попасть на коньковый, где есть возможность стать квалифицированным металлистом. Бояться выдвижения значит тормозить их рост.

После Каминского выступили директоры производства. Они доказали с цифрами в руках, что выполнение программы вполне может быть обеспечено, что опасаться тут нечего, если, понятно, каждый болшевец будет сознавать свою возросшую ответственность. Конечно, производство ни в коем случае не должно страдать. Но оно не должно также заслонять главного. А главное в коммуне — это ведь люди.

Весь следующий день после собрания ушел на составление графика предстоящих перемещений. Покидающим производство вольнонаемным коммуна обеспечивала соответствующую их квалификации новую работу. Дело выдвижения воспитанников на квалифицированную работу получило огромный, невиданный размах.

II

Коммуна расширялась. Строились и разрастались заводы. У Накатникова пропала нужда практиковаться на стороне: дела хватало и в коммуне. Ему поручили должность старшего механика механического завода.

— Наломает теперь Мишка дров. Крик будет, выговора посыплются!..

Ребята выражали явное недовольство этим назначением.

Только старые друзья из первых наборов — Гуляев, Беспалов, Умнов — не теряли веры в «Мишку-ветра», «Мишку-бурю», как звали они его.

— Он себя покажет. Захочет — сумеет владеть собой!

Накатников вскоре оправдал надежду друзей. В шлифовочном цехе механического завода закапризничали пылесосы. Обычно светлый и чистый цех тонул в пыльных сумерках. От наждачных кругов поднимался сухой беловатый туман.

Накатников вызвал к себе техника и отдал распоряжение:

— Чтоб завтра пылесосы были в исправности!

Техник пришел в цех и меланхолически обозрел пылесосы. Толстые трубы тянулись вдоль цеха подобно кишкам какого-то гигантского животного. В них не было заметно никаких крупных дефектов. Вентиляторы работали исправно. «Чорт их знает, где тут поломка!» И техник, махнув рукой, решил предоставить дело естественному течению.

Через день его распекал Накатников:

— Ты что ж это, шутки шутишь? Баловством занимаешься?

Техник оправдывался:

— Конструкция у пылесосов плохая, Михаил Фаддеевич. Тут ничего не поделаешь, они с первого дня были такие.

— Шляпа ты, вот что! — с презрением бросил Накатников. — Пойдем в цех.

Через минуту они были уже в цехе.

Техник показывал Накатникову пылесосы и разводил руками. В самом деле: с первого взгляда все было как будто на месте.

— Видите, Михаил Фаддеевич! Все в порядке. А почему они не работают, чорт их знает!

— В трубы нужно лезть, — решительно сказал Накатников. — А так ты чего увидишь?

— Ну, это уж дудки, — отрезал техник. — Там задохнешься.

Михаил принялся снимать куртку.

Он открыл один из вентиляторов и полез в его пасть.