Большие батальоны. Том 1. Спор славян между собою

— Ничего нет проще, Анатолий. Бытие всё-таки определяет сознание, хотя последнее время политологи утверждают, что наоборот, — ответил Фёст. — Если вы помните, царская Россия по уровню уголовной преступности занимала одно из последних мест в цивилизованном мире, и число заключённых на душу населения было ровно в пятнадцать раз ниже, чем сегодня у нас в РФ. Для примера ещё напомню, что при Муссолини мафия в Италии была практически сведена к нулю и на двадцать лет «залегла на дно». А как только американцы Италию освободили, первым из демократических институтов возродилась именно мафия. Интересный факт, да? Так вот в здешней России с самой Гражданской войны шла целенаправленная борьба не только с «причинами преступности», как это декларировали большевики, а прежде всего с её носителями, поскольку победившая «белая» власть хорошо усвоила, что уголовники для коммунистов — «классово близкие» и являются своеобразной «питательной средой» для советской власти. Так называемые «честные люди» ей невыгодны и политически и экономически. Как, впрочем, и нынешней эрфэшной. Вот мелочь вроде бы, а меня наповал сразила — с появления первых личных автомобилей и по сей момент в СССР, теперь РФ, существует норма — «угон без целей хищения». Кража костюма из магазина — всегда кража, поносить ты его взял или насовсем. А машину, оказывается, можно как бы и не украсть… Всё вокруг народное, всё вокруг моё!

— Хватит, хватит, друзья, — вмешался Мятлев. — Уж это — совсем не тема для текущего момента. Собрались идти гулять — так пойдёмте. Тем более — наши дамы уже переоделись и ждут, нервничая.

Действительно, пока мужчины вели застольную беседу в сократо-платоновском духе, валькирии привели себя в вид, подходящий для намеченной цели.

…Перед выходом Мятлев с Фёстом проверили, в каком состоянии находятся оба пленника, по старой методике приковали обоих в разных ванных комнатах наручниками к трубам. От жажды не помрут и гадить под себя не будут, остальное несущественно. Пусть думают, тем более что Мятлев, не скрывая злорадства, сообщил своему бывшему коллеге Стацюку, что они все, сам Леонид Ефимович в том числе, находятся в руках людей, для которых понятия прав человека, уголовно-процессуальный кодекс и даже конвенция по обращению с военнопленными (если бы они под таковую попадали) — пустой, неосязаемый чувствами звук.

Эти слова вызвали у генерала очередную презрительную усмешку и короткий нецензурный ответ. Или он словчился перед выходом на переговоры каким-то долгоиграющим наркотиком заправиться, или от природы обладает таким идиотским упрямством, издалека похожим на настоящее мужество.

— Давай-давай, выпускай пар, — поощрил его Фёст. — Часиков через двенадцать весь гонор с тебя сойдёт, тогда и побеседуем. Строго исходя из тех же жизненных установок, которыми ты руководствовался. Так что сиди на цепи и воображай, как бы ты со мной поступил, попади я в твои руки, а потом помножь всё это на два, а то и на три. Просто потому, что я умнее и фантазия у меня богаче… Так что приятной медитации.

Выйдя из ванной, он погасил в ней свет. В темноте обычно лучше думается.

Для начала Секонд решил устроить ознакомительную поездку по Москве на открытых автомобилях. Таксомотры прибыли по вызову минут через десять, до «биржи извозопромышленников» тут совсем недалеко. При размещении возникло краткое препирательство. Секонд предложил в первую машину сесть Президенту, Журналисту, Мятлеву. И он с ними в качестве принимающей стороны и экскурсовода. Во вторую — Фёсту, Людмиле, Герте. Они составят группу сопровождения и прикрытия, на случай если и сюда проникнет какой-нибудь враг. Прецеденты случались.

Мятлев возразил, желая, чтобы с ним ехала и Герта. Вроде логично — эскорт-леди вместе с подконвойным, как сострил Фёст, лицом. Журналист хотел, чтобы с ними сел и Фёст, в паре с Секондом они интереснее и полнее вели бы «экскурсию». Используя очередной урок Шульгина (говорить открыто и прямо то, что обычно принято маскировать дежурными словами, правилами этикета, «политкорректности» и т. п.), Ляхов сказал спокойно и с подходящей случаю улыбкой: «Не стоит мне с вами сейчас ехать. Атмосфера и так перегрета. Нам эмоциональный срыв сейчас ни к чему. Лучше катайтесь и Вадима слушайте. Он человек воспитанный, опять же — особа, приближённая к Императору (при всём комизме этой как бы цитаты, она сейчас была истинной правдой, что само собой несколько снизило взаимное напряжение). Через час-полтора настроение у всех нас будет совсем другое…»

Мятлеву даже без слов, одним взглядом было указано, что он сейчас — член высокой делегации, а не Казанова в увольнении. Ну а насчёт схемы прикрытия он и сам всё понял.