Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал…

Лютенс вздохнул гораздо громче и выразительнее. У него ведь не было на руках даже расписок.

— Что ж, Лерой, у вас есть ещё возможность без фатальных имиджевых потерь выбраться из той задницы, где вы оказались. Мне почти очевидно — вмешалась никак не учтённая «третья сила». Вопрос — что это за сила. Анархисты или нечто совсем другое. Исходите из отмеченного мною факта — со вчерашнего дня Президент начал вести себя как совершенно другой человек…

Крейг внезапно замолчал, и лицо его странно изменилось.

— Как другой человек… А, может быть, это теперь действительно другой человек? Мне говорили, но я не верил, что в Москве действует какой-то институт «Паранормальных явлений». Ясновидение, телекинез, левитация… Бред, сами понимаете. А если — не бред?

* * *

— Таким вот образом, Георгий Адрианович, — Берестин сидел в кресле напротив журнального столика, по другую сторону сам Президент и Мятлев, — свою задачу я считаю выполненной. При поддержке частей полковника Тарханова, — он слегка поклонился в сторону расположившегося рядом Сергея, — Москва взята под полный контроль. Среди войск московского гарнизона и органов внутренних дел отмечены лишь единичные случаи открытого неповиновения. Общие потери с нашей стороны, считая с момента ввода «ограниченного контингента» (Берестин произнёс этот термин с особой интонацией, Тарханову непонятной), — сорок семь человек убитыми, сто семьдесят с чем-то раненых разной степени тяжести. Данные уточняются. Со стороны противника — триста пятнадцать убитых военнослужащих, то есть — подобранных трупов, около семисот раненых, три с половиной тысячи пленных. Случайные потери среди мирного населения пока не подсчитывались. Массовых протестных выступлений не отмечено. Стихийным сборищам граждан для обсуждения вашего «Обращения» мы не препятствуем. Вверенные мне временные формирования и части союзников переходят к несению гарнизонной службы. Я готов передать общее руководство дальнейшими операциями генералу Мятлеву, как специалисту именно в этой области.

— Мы бы попросили вас не слагать с себя слишком поспешно функций, которые вы так успешно выполняете, — сказал Президент. — Хотя бы ещё несколько суток. У нас сейчас в некотором роде управленческий хаос. Как мне стало известно, вам приходилось совмещать и военные, и административные обязанности в гораздо более сложных обстоятельствах…

«Да уж, — подумал Алексей, — подготовить за месяц страну и армию к Отечественной войне или выиграть Гражданскую и с нуля создавать Югороссию посложнее было».

— Я не возражаю. Но при соблюдении ряда условий. Вы уж простите, они могут вам показаться несколько… обременительными. Но тут просто по-другому не получится…

— Я слушаю.

— Нам придётся немедленно, прямо вот сейчас, создать нечто аналогичное Ставке Верховного главнокомандования, как в сорок первом. В неё войдёте вы как Председатель, я и Леонид Ефимович, — он указал на Мятлева, — заместители. Членами Ставки назначаются господин Тарханов, оба полковника Ляхова, моя жена…

Президент приподнял бровь.

— Не как жена, конечно, как вполне самостоятельная фигура. У неё и собственная фамилия есть — Спенсер, Сильвия Спенсер. В некотором смысле — британская герцогиня на русской службе. Профессиональный дипломат. Посильнее Кондолизы Райс и Хилари Клинтон, вместе взятых. Им с нею будет интересно разговаривать. Тем более — на родном языке.

— Вот удивительно. Я и не знал таких подробностей. Конечно, пусть будет по-вашему, если это необходимо.

— Благодарю за понимание. Ещё нескольких членов мы введём «по ходу». Рабочий аппарат уже имеется, все службы обеспечения — тоже. Потребуется отдельное здание, для удобства — здесь же, на территории Кремля.

— Этаж в Арсенальном корпусе нас устроит? — спросил Мятлев.

— Вполне, — Берестин вспомнил вдруг, как он приезжал с фронта сюда, в Кремль, к Новикову/Сталину. И вот теперь снова. Сколько же это лет прошло? По биологическим часам — где-то около восьми всего лишь, по психологическим — почти вечность, по календарю — минус семьдесят. Забавно, одним словом.

— Распорядитесь. Само собой, работать мы пока будем в «закрытом режиме». Юридически, и от прессы в особенности. Дума там пусть заседает хоть круглосуточно, парламентское расследование проводит, дискуссии всякие — не препятствовать. С правительством поручите администрации разобраться, всё равно это дело временное. Сейчас нам нужно решить вопрос с министрами обороны, внутренних дел, госбезопасности, чрезвычайных ситуаций, транспорта, финансов. Пока достаточно. Распорядитесь, часа через два чтоб явились. Они или исполняющие обязанности. Там я поставлю задачу. Тем, кого Леонид Ефимович не сочтёт нужным, немедленно изолировать. В ближайшие двое суток нужно будет обеспечить переброску в Московскую область и окрестности минимум трёх дивизий, причём не нашего штата, тамошнего, по пятнадцать тысяч штыков. Чёрт, как неудобно, — поморщился Берестин. — Надо придумать, как другую Россию называть…

— Ну давайте попросту — это Россия, та — Империя, — предложил Мятлев.