Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал…

Тогда и родилась идея укомплектовать хотя бы одно подразделение по «половому признаку». Ведь для подавляющего большинства населения женщины по-прежнему не выглядят источником опасности, кроме разве мусульманских шахидок. А раз так, то и на государственной службе, по другую сторону баррикады, «дамский спецназ» имеет целый букет технических и психологических преимуществ. Некоторое количество девушек и молодых женщин окажутся куда эффективнее мужских групп. На них если и будут смотреть, то с понятными мыслями и чувствами, почти любые их ошибки поведения, вызванные недостаточным знанием местной специфики, проскочат куда легче, чем у крепких парней «призывного возраста». А каковы они в бою — на собственном опыте знает почти каждый женатый мужик, имевший несчастье навлечь серьёзный гнев своей «благоверной».

Чекменёв, а за ним и Император согласились с этим предложением и первое же боевое использование валькирий, как девушек сразу же начали называть с лёгкой руки Фёста, доказало их высокую эффективность. Достаточно сказать, что им обязаны жизнью и сам Чекменёв, и Ибрагим Катранджи, лидер «Чёрного интернационала». После этого первый взвод был развёрнут в полноценную роту численностью сто двадцать человек, и Секонд с Тархановым подумывали о создании ещё трёх. Претенденток хватало, хотя требования к ним превышали таковые в самых элитных подразделениях любого спецназа мира.

За истекший год семёрка валькирий и ещё три отделения их подруг, всего сорок человек, прошли дополнительную, весьма солидную и крайне секретную подготовку для зафронтовой разведки, проще говоря — работы в параллельной реальности. Девушки наизусть запоминали все отличия в политическом устройстве, перемены в городской и подмосковной топографии и топонимике, номера практически всех автобусных, троллейбусных и трамвайных маршрутов. Практиковались в вождении машин по московским улицам, метро знали так, словно по нескольку лет проработали в тамошней службе безопасности движения. Знали, что почём в магазинах, как разговаривать с обычными гражданами, представителями органов власти и криминалитетом. Научились не ошибаться в границах приемлемого насилия при самозащите, умели прикинуться хоть девушками из консерватории, хоть «ночными бабочками», интуристовскими и даже «плечевыми».

Впрочем, по мере того, как события путча отодвигались в прошлое, подёргивались, так сказать, патиной прошлого, руководство к «девичьему межвременному спецназу» охладело, и все заботы и прелести командования этим «патрулем времени», как назвал спецвзвод Фёст, легли на его и на Валерия Уварова плечи. И дело не только в личной заинтересованности. Отважный граф, сам проявивший героизм при спасении Императора, а потом и руководивший одесской операцией, верил в своих «девочек» безоговорочно и не сомневался — придёт время, и они себя так покажут…

Зачёты по «спецподготовке» принимал сам Фёст, и ни одна курсантка не провалила главного испытания — прожить в Москве РФ неделю без денег и документов и вернуться на базу целой и невредимой. «Разборы полётов» потом, конечно, были, но в основном для корректировки допущенных ошибок «нефатального» характера и «обмена передовым опытом».

Особо эта работа активизировалась, когда пошёл в разработку «Мальтийский крест». Тут каждый из причастных сообразил, что кадров сначала нелегальной, а дальше видно будет, работы потребуется много. И соответствующие службы над этим работали.

Вот сейчас и пришло время. Фёст решил для прикрытия своих контактов с новыми союзниками (если они, конечно, пойдут на союз) использовать только два отделения, как бы «головной дозор». А остальная рота вместе со всей бригадой «печенегов» пойдут следом.

Фёст с Людмилой вернулись в зал. Майор безмятежно ужинал, довольный, что ещё пару тысяч рублей может сэкономить. Даже с учётом чаевых не сильно пошикуешь на зарплату охранника и офицерскую пенсию. После знакомства с Фёстом полегче стало, но всё равно. Вот он и заказывал от души, и выпивал не абы что, а «премиумную» водку.

Снова увидев «жильца с племянницей», вскинулся, но Фёст его успокоил:

— Не спеши, не спеши, Иваныч. Я так понимаю, неплохо бы темноты подождать, а то по свету я не очень люблю. Хрен знает, может мы тут с десяти точек обложены, и как поедем — нас двадцать машин поведут…

— Сомнительно, но, в общем, верно. По сумеркам лучше начинать. Тогда давай, присоединяйся. Я давно хочу с Людочкой выпить. Очень мне интересно, сколько ей, в натуре, лет и где служила…

— Девятнадцать, дядя Боря, девятнадцать, всё остальное макияж. И кроме средней школы ничего не заканчивала…

— Ну да, средней спецшколы для детей с задержками развития…

Вяземская вежливо улыбнулась. Не поняла юмора, наверное. Кое-какие моменты в русском языке сами по себе, без контекста, звучат непонятно, тем более иностранцам или русским, но с другим жизненным опытом.