Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал…

— Значит, вам тогда тринадцать было. Что-то помните, но явно смутно. А я выводил через этот самый мост последний батальон «поддержки погранвойск». Уже и Громова показали по телевизору под развевающимся знаменем, «капитана, последним сходящего с корабля», уже и Героя ему, кажется, дали, а мы ещё там оставались. Вышли, когда все дела закончили, как бы и не существующие солдаты ушедшей армии. Потом двум десяткам бойцов по «Отваге» и ЗБЗ[18] дали, пяти офицерам — Красную Звезду, мне — не поверите — орден Александра Невского. Им за всю войну человек десять наградили, наверное. Но о том, что мы Громова прикрывали, чтобы он красиво выглядел, — нигде ни слова. Впрочем, не имеет значения. А вы когда и где «Героя» получили, тридцатилетний полковник?

— Ну, к слову, мне уже тридцать два, ещё немного — с генералом армии Черняховским[19] сравняюсь.

— Всё вас на сравнения тянет. Ну так как же?

— Полковник я совсем не по вашему ведомству, Героя получил за боевые действия за границей, конкретнее — Ближний Восток, три года назад. Может, слышали — миротворческие силы ООН, перевал в горах Маалум. Получал тоже втихаря, из рук в руки, без опубликования. Этого пока хватит?

— Бывает, и не такое бывает. А — «Чёрная метка»?

— Что — «метка»? — сделал вид, что удивлён, Ляхов. — Вас она каким краем интересует? Вы же не из тех структур. Она больше, помимо армии, в «правоохранительной сфере» работает. Это уж я Бориса Ивановича решил привлечь как боевой резерв. До него всё больше с начальством выше нас с вами званием общался…

Хворостов неопределённо покрутил головой.

— Слышал, слышал. Но всё равно неубедительно. Вы, предполагаю, специалист по понятной линии, а я — армеец. Мне кое-какие явные ляпы в глаза лезут, а ваши коллеги иногда настолько по-другому думают, что по пустякам привлекают сотню человек и сотни тысяч дензнаков. Не знаю, наши или те «дело Литвиненко» организовывали, но по-любому глупо. Я бы за двести долларов нанял негра, чтоб его в лондонской подземке ножом под рёбра ликвидировал. И никто б никогда концов не нашёл.

— Полностью с вами согласен. Только те люди другие задачи решают. Почему и не позволили Грачёву за час одним десантным полком чеченскую проблему закрыть. А он бы смог. Но это лирика. Ко мне какие вопросы? Только поконкретнее. Мне кажется, что у вас… Не знаю точно — или страх, или ревность. Если ревность — не надо. Вы своё гарантированно получите, если захотите, и мы с вами нигде не пересечёмся. А от страха лекарство — могу, как врач по образованию, кое-что прописать…

Хворостов стукнул ладонью по столу.

— Да что вы за человек? Мы всё могли за три минуты решить, а вы так поворачиваете, что полчаса говорим, и только вязнем…

— Не я первый начал, коллега. Всё решить можно было и из дома не выходя. Давайте, я вам просто картинку текущего состояния дел нарисую, и будем обсуждать… «Чёрная метка». Правда, красиво? Детство, «Остров сокровищ», пират Билли Бонс и так далее. Да ещё Борис вам напел про десятикомнатную квартиру, про деньги, что я ему давал, про разные чудеса в стиле театра «Варьете». Эдуард и Григорий с моей сотрудницей вчера по Москве погуляли, тоже порассказали… Вот вам и захотелось познакомиться, когда от верных друзей узнали, что Президента больше нет и сейчас самая гульба пойдёт… Сейчас, я думаю, — Фёст посмотрел на часы, обычные «Командирские», не «Бреге», не «Роллекс», — где-то в их штабе, на Мясницкой, скорее всего, идут лихорадочные совещания, как в Петроградском ВРК[20] 24 октября… Интересно, кто раньше успеет, мы или они?

— Снова уходите в сторону, — одёрнул его Хворостов. — «Чёрная метка»?

— А, — небрежно махнул рукой Ляхов. — Это, по сути, этакий «пазл», знаете такую игрушку? Нет никакой организации. Есть коробка с детальками, есть я и ещё несколько человек, знающие, как они друг с другом соединяются, и держащие в памяти картинку, которую нужно сложить. Сами же «детальки» понятия не имеют, что являются составной частью некоей сущности высшего порядка.

Вот, возьмём ваш ЧОП. Считай, штыков двести вы имеете, хороших, опытных. А что с ними сейчас делать, знаете? Допустим, второй «Форос» его организаторам удастся. Вы не боитесь, что завтра вас разоружат, а послезавтра — к стенке или по этапу?

Тут он как бы невзначай достал из кармана коробку белогвардейских папирос, подвинул полковнику.

Хворостов сначала долго смотрел на картинку с портретом Лавра Георгиевича и прочими деталями оформления. Как-то очень осторожно открыл, взял папиросу, понюхал, помял, закурил, наконец.

— Вы в том, что происходило в Москве в позапрошлом году, участвовали? — спросил, не глядя в глаза.

— Было дело. Только недоработали, о чём сейчас жалею…

— И всё равно, мне трудно вам поверить. Есть гораздо более простые объяснения, и они мне не нравятся…

— Очень жаль. Я думал, без демонстраций обойдёмся. Да вы курите, курите, это немного времени займёт…

Посмотрел на Вяземскую.