Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал…

— Об этом, об этом. Мы ведь с тобой правильно настроить терминал в квартире не сумеем, нужна помощь Дмитрия… Ну и перед началом работы тебе и с Тархановым переговорить надо, и с Чекменёвым. Президента опять же проинформировать. Некорректно ведь без согласия… Ну и иди. Только рассчитайте там, чтобы переход уже сегодня утром по здешнему времени начать…

Ни Фёст, ни Секонд точного представления о синхронности и синфазности течения времени в параллелях рассогласованных и соединённых не имели. И приборов таких у них не существовало. Можно было только с достаточной долей вероятности предполагать, как если бы в уме переводить градусы Фаренгейта в Цельсия и обратно не по таблицам, а просто по аналогии. Сейчас Секонд с Фёстом думали, что разница во времени значительно подсократилась и на той стороне после их ухода прошло всего час-полтора. Впрочем, принципиального значения относительная скорость течения времени не имела, если только не пытаться попасть в собственное прошлое, уже однажды прожитое. То есть всегда будешь попадать хоть на минуту, да позже того момента, когда уходил из одной реальности в другую и возвращался. Зато всегда имелся риск того, что имеющаяся временна́я разница непредсказуемым образом удлинится и Секонд может объявиться на Столешниковом неделей или месяцем позже, чем ушёл. Тогда «гости» могут и не выдержать нервного напряжения. Но и на этот случай Яланская имела инструкции и передала бы Президента с друзьями и Воловичем под надзор и попечение Чекменёва. А тот при любом варианте не растеряется.

— Тогда я тоже за кустик — и привет. Хворостову соврёшь что-нибудь. Герту я с собой возьму? — Вопрос Секонда Вадима несколько удивил и прозвучал не очень уверенно.

— Это ты у меня спрашиваешь? Вроде командир у неё ты, а я так…

— Ну вдруг она возражать начнёт? У вас же с ней…

— Браток, ты ничего не путаешь? Я двоежёнцем становиться не планирую. Мне Людмила и в одиночку плешь проесть и спину погрызть управится… На тебя пребывание в нашем времени действительно вредно влияет.

— Да я не в том смысле. У вас с ней команда спаянная, боевое братство и взаимная мужская дружба. Вот я и подумал… Если ты или она против, я Темникову возьму.

— Нет уж, эту красотку ты как раз оставь, я дюжиной баб в одиночку командовать не собираюсь, а Людмиле поручить — в кумовстве и семейственности обвинят. Забирай баронессу с глаз долой и двигай!

Фёст ёрничал, но понимал, что Секонд в принципе прав. Да и как он мог быть не правым? Если бы на самом деле возможны были чистые дружеские отношения между сравнительно молодым мужиком и до невероятности очаровательной девушкой с особого рода хулиганистым шармом — лучшего друга и соратника в грядущих боях он бы не желал. Но увы — так не бывает. При наличии Людмилы он будет обязан держаться в очень жёстких рамках, а если бы Людмилы не было, Герта просто заняла бы её место. Независимо от чувств и желаний каждого. Автоматически. Какая уж тут «солдатская дружба»…

С хронологическим параллаксом[43] всё получилось даже лучше, чем Секонд рассчитывал, то есть на этот раз время текло в реальности Фёста, а в этой — почти стояло. С момента их ухода прошло не больше часа.

Из коридора они с Гертой увидели, через полуоткрытую дверь кабинета, что Президент с Журналистом и Мятлевым смотрят новости по здешнему дальновизору, внешне очень напоминающему «Рубин» шестидесятых годов с электронно-лучевой трубкой, диагональю всего в семьдесят сантиметров, тоже цветной, но с «плазмой» не идущий ни в какое сравнение. Секонд не стал их отвлекать, ему прежде всего нужна была «старшая по гарнизону» Яланская.

— А ты пока иди в мастерскую, — предложил он Герте. — Настрой шар, попробуй выяснить, что сейчас наши главные оппоненты делают. Какая-нибудь новая информация наверняка появилась, они ведь не чаи гоняли после исчезновения Президента. Может быть, и по поводу акции на заводе что-то узнаем…

Галина нашлась неподалёку. Волович предпочёл занятие поинтереснее, чем просмотр местных новостей, его пока совершенно не касавшихся. Он изучал соседнюю реальность практически, словно бы в шутку флиртуя на кухне с новой надзирательницей. Яланская показалась ему более сговорчивым объектом, чем высокомерно-неприступные (для него) Людмила и Герта. Она была «стилистически ближе», достаточно симпатична, хотя и вписывалась в пресловутые 90–60–90, но ноги у неё выглядели, и явно умна, значит, позаигрывать с ней стоило.

Михаил, несмотря на свои массогабаритные характеристики, непонятным образом слыл в Москве донжуаном не из последних. По крайней мере, в тех тусовках, где Волович вращался, даже признанные светские львицы редко ему отказывали. Иногда, случалось, он получал по морде, но чаще не от женщин, а от их мужей или кавалеров. Но ничьей репутации такие эксцессы обычно не портили.