Большие дела

— Брагин, такое ощущение, что вся команда уже на тебя работает. Ты как паук сети плетёшь. Пришёл, надавал указаний и поехал. Молодец, так держать. Всё, скройся с глаз, чтобы не видел тебя больше.

И я скрываюсь. У метро спускаюсь в холодный, суетливый и многолюдный подземный переход и подхожу к таксофону. Бросаю две копеечных монетки и слушаю гудки в трубке.

— Алло, — раздаётся рассеянный женский голос.

— Здравствуйте, будьте добры Новицкую.

— Кого? Это Ирину?

— Да-да, её.

— Минуточку подождите.

Трубка стукается о стол, и наступает тишина.

— Слушаю, — раздаётся через минуту знакомый голос.

— Ириш, привет. Как дела?

— Брагин! — выдыхает она, и в её голосе я слышу столько гнева и боли, что ощущаю эти чувства физически. — Что ты со мной сделал, а?! Немедленно приезжай! Ты слышишь? Немедленно!

6. Интересное кино

И что именно я с ней сделал? И в какой из тех раз, что мы что-то делали? М-да… Немного тревожно. Вместо того, чтобы отправиться к Скударнову в главное таможенное управление, я отправляюсь на Маросейку. Здесь, конечно, рукой подать, но приходится возвращаться и снова идти мимо пельменной.

— Ребят, не проголодались ещё?

Смеются. Нет, не проголодались. И неважно, из чего сделаны эти пельмешки, но с детства я несу в сердце добрые чувства к этому причудливому изобретению советского пищепрома.

Ну, это из серии, о чём бы ни думать, лишь бы не о том, что я боюсь от неё услышать, от Ирины. Жениться на ней я не могу, я же другой обещал… Да и как товарищи на это посмотрят? Ладно, нельзя раньше времени паниковать, расстраиваться и впадать в пессимизм.

Подхожу к кафешке, где мы встречались в прошлый раз. Заглядываю в большое окно и вижу её, сидящей за столиком. Она на меня не смотрит. Нервно кутается в пальто и поглядывает на часики. Берёт кофейную чашку, подносит ко рту…

Хорошая ведь баба, и красивая, и отзывчивая, по большому счёту. Надо только умелые руки приложить, в меру твёрдые, в меру ласковые. И готовить научить. Хотя, может, она и умеет.

Я захожу в кафе, подкрадываюсь, приобнимаю за плечи и целомудренно чмокаю в щёку.

— Приветик, зайка.

От такого приветствия она чуть не взрывается. Это я специально, чтобы обстановку разрядить. Я сажусь напротив неё и, положив руки на стол, как примерный ученик, смотрю ей в глаза.

— Ну, рассказывай, Ириш, что у тебя произошло.

— У меня? — она оглядывается по сторонам и наклонившись ко мне поближе понижает голос. — Это у тебя произошло, Брагин. Я тебе говорила, чтобы ты этого мудака оставил в покое? Я сказала тебе, что сама разберусь?

— Ага, видел я, как ты разобралась. Если бы я не вмешался, ты бы сегодня красовалась с фонариком под левым глазом, а, может быть, под обоими.

— Так, хватит! — она чуть хлопает ладонью по столу, позабыв, что это не её горкомовский кабинет. — Хватит тут балагурить. Ты действительно его отмудохал до полусмерти? Говори.

— Не до полусмерти. Просто всыпал маленько, чтобы ему память отшибло и он к тебе больше не лез. Забыл бы тебя. Но я, так понимаю, твоя магия сильнее моих тумаков. И память ему пока не отшибло, хоть он и утверждает, что вроде как бы да. Выборочная амнезия. А как ты узнала?

— Егор! — с трудом, делая над собой усилие, чтобы не разораться, говорит она. — Ну детский сад, честное слово. Ты, как ребёночек. Кулачками помахал и бабайка убежала, да?

— Нет, это ты как ребёночек, Ириш. Ребёночек, закошмаренный бабайкой. Будешь терпеть, лишь бы только никто ничего не узнал и не подумал, так что ли? Надо было его вообще грохнуть, сучёнка этого. Он что, звонил тебе?

— Так! Заткнись! Не могу этот детский лепет слушать. Да, он звонил.

— И?

— И? Сказал, что пока не сообщил милиции твоё имя, сославшись на частичную потерю памяти, но может это сделать в любой момент.

— Да, мне это известно. Но у меня имеется прекрасное и железное алиби. Так что он тут пролетает.

— Алиби? Да кому нужно твоё алиби? Кто его проверять-то будет? Сам подумай головой своей. Короче, он сказал, чтобы я приехала сегодня к нему в больницу.

— Чего?! Ты его послала, надеюсь?

— А если я не приеду, он сообщит, что это был ты.

— Ира, ты что, он этим теперь всю жизнь тебя шантажировать будет?

— В том-то и дело! Ты видишь, что ты натворил, балбес?!

И она всхлипывает. Это уж вообще неожиданно.

— Ир, но только не говори, что ты к нему поедешь. Нет, Ириш, не вздумай! Пошёл он в пень. Пусть говорит, что хочет, вот увидишь, ничего не получится у него. Сейчас прекрасная возможность от него освободиться!

— Егор! Какой ты баран упёртый! Если он скажет, что это ты, они тебе всю жизнь переломают. Нет! Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя…