Большие деньги

– Ну, это уже в прошлом! – резко ответила Эвелин. – Теперь я работаю над проектом постановки балета… нужно сделать его поистине американским… Я расскажу тебе о нем подробнее в другой раз.

– Эвелин, а звезда экрана пришла? – хихикнула Ада.

– Да, они всегда приходят, – вздохнула Эвелин. – Она такая красивая… Ты обязательно должна ее увидеть.

– Ну, на твои вечеринки, Эвелин, приходит весь бомонд, я уже это усекла.

– Не знаю, правда, почему… все они кажутся мне такими скучными…

Эвелин ввела их через раздвижные двери в большую комнату с высоким потолком, в которой было довольно темно из-за приглушенного света ламп и плотного сигаретного дыма. Они сразу же угодили в гущу хорошо одетых гостей, которые оживленно разговаривали, строили рожи и, со стаканами с коктейлем в руках, громко смеялись, закидывая головы. Там даже стать было негде, и Мэри присела на краешек кушетки рядом с маленьким столиком с мраморной крышкой. Ее соседи продолжали о чем-то судачить, не обращая на нее никакого внимания. Ада и хозяйка пропали за широкими мужскими и изящными женскими спинами.

Мэри почти докурила сигарету, когда к ней подошла Ада. За ней шел Джордж Берроу. Его худое лицо покраснело, а адамово яблоко выпирало над воротником рубашки еще сильнее, чем прежде. В обеих руках он нес по коктейлю.

– Ну, ну, ну! Маленькая Мэри Френч, сколько лет, сколько зим! – говорил он с наигранной веселостью. – Ах, если бы вы только знали, сколько у нас было неприятностей за все эти годы преодоления кризиса.

– Хелло, Джордж, – небрежно поздоровалась с ним Мэри.

Она взяла у него из рук стакан, выпила коктейль, далеко не первый, у нее закружилась голова. Джорджу с Адой удалось втиснуться на кушетку по обе стороны от нее.

– Мне хочется знать все об этой забастовке угольщиков, – начал Джордж, нахмурив брови. – Очень, очень скверно. Местные мятежные профсоюзы выбрали неудачный момент. Объявили ее тогда, когда это играет на руку противнику.

Его слова задели Мэри за живое.

– Ну какого же еще комментария можно ожидать от такого человека, как ты. Если ждать благоприятного момента, то нужно вообще забыть о всяких забастовках… Рабочим его никогда не дождаться.

– А что вы имеете в виду, называя меня «таким человеком, как ты»? – спросил Джордж, как поняла Мэри, с наигранной скромностью. – Я часто задаю себе этот вопрос.

– Ах, брось. Мне сейчас совсем не хочется спорить… Я уже устала от всех этих споров… Принеси мне, пожалуйста, еще один коктейль, Джордж.

Он встал и послушно пошел через всю комнату, прокладывая себе путь через толпу к столу.

– Мэри, ну для чего тебе ссориться с беднягой Джорджем? Он такой милашка… Знаешь, здесь Марго Доулинг… с мужем Роднеем Каткартом… они всегда вместе… Они уезжают на Ривьеру, – торопливо нашептывала ей на ухо Ада, довольно громко, как суфлер из будки.

– Я уже устала от этих актрис на киноэкране, – сказала Мэри. – Для чего глядеть на них в жизни?

Ада незаметно улизнула. Джордж вернулся снова с двумя коктейлями и холодной лососиной и огурцом на блюде. Она не стала ничего есть.

– Думаешь, что обойдешься одними коктейлями, не так ли?

Она кивнула.

– Ну, в таком случае я все съем сам. Знаешь, Мэри, – продолжал он, – я часто в эти дни задумываюсь: может, я был бы куда счастливее, проведи всю жизнь агентом транспортной конторы в южном Чикаго. Нужно было жениться на какой-нибудь скромной фабричной девчонке, завести кучу детишек… Но даже если бы я занялся бизнесом, я сейчас был бы куда более довольным и состоятельным человеком.

– По-моему, ты и так неплохо устроился, – сказала Мэри.

– Знаешь, мне уже до чертиков надоели все эти нападки красных, которые считают меня обманщиком рабочих… Я верю в компромисс, и мне удалось одержать несколько весьма значительных побед в долларовом исчислении… Ваши коммунисты наотрез отказываются признавать, что у каждой медали есть две стороны. И в любом деле есть как минимум два разных подхода.

– Я не член партии, – сказала Мэри.

– Знаю… но ты работаешь с ними рука об руку… Почему это вы считаете, что гораздо лучше, чем испытанные и честные вожаки, знаете, что нужно рабочим?

– Если бы у шахтеров появилась реальная возможность голосовать в своих профсоюзах, вы очень быстро убедились бы, насколько они доверяют вашей продавшейся компании.

Джордж недовольно покачал головой.

– Мэри, Мэри… все та же упрямая простосердечная девушка.

– Вздор! У меня в душе уже не осталось никаких чувств. Я видела, как обстоят дела там, на шахтах… Не нужно иметь доброе сердце, чтобы видеть, как целят в тебя те, кто подавляет рабочие выступления.

– Мэри, ты себе и представить не можешь, какой я несчастный человек.

– Принеси-ка мне лучше еще один коктейль, Джордж.

Мэри успела выкурить две сигареты, покуда он вернулся. Перед ее глазами в сигаретном тумане кружились кивающие головы, что-то бормочущие рты, кривляющиеся лица, жестикулирующие руки.

Когда улыбающийся, раскрасневшийся Джордж вернулся, толпа гостей уже начала редеть.