Большие девочки не плачут

Благодаря ему они впервые станут стройными. Он тотчас задумался, какой эффект произведет на них эта трансформация. Смогут ли их метущиеся, искореженные души вынести то, что с них снимут защитный покров? Он пожал плечами. Да они из кожи будут лезть вон с благодарностями за то, что стали счастливыми, подумал он. Вслед за тем он отбросил все прочие мысли по этому предмету и сосредоточился на работе.

Дэвид Сэндхерст был доволен. Он нашел своих подопытных крыс.

ГЛАВА 6

— Хорошо провела Рождество?

Энди просунул голову в Маринину дверь, успев разглядеть, что происходит в стане врага и на экране его монитора. Он был вознагражден видом бюрократического Везувия, от которого Марина пыталась избавиться.

Марина посмотрела на него и отвернулась.

— Иди и умри где-нибудь.

— Я по делу, ничего личного.

Энди Клайн пожал плечами и пошел прочь, даже не позаботившись о том, чтобы спрятать ложь за своей фирменной кривой усмешкой. Интересно, подумала Марина, отчего это тощие кажутся совсем маленькими, когда их унизишь, тогда как толстый человек в таких случаях становится еще больше.

Она вытащила какие-то бумаги, придавленные тяжелым предметом, и выскочила за дверь. В кабинет Рика Гиффорда она ворвалась, не постучав.

— А что, стучаться больше никто не собирается? — коротко бросил он, не поднимая головы.

Марина фыркнула.

— Прошу прощения. Я на минуту вообразила себя Энди Клайном. Хотите, я выйду и снова войду, как будто это снова я?

— Неужели нам нужно начинать все это сразу после Рождества? Чувствую по твоему тону, что ты намерена лишить меня последних остатков рождественского благорасположения.

Марина вывалила на стол Рика груду бумаг.

— Полагаю, вы знали обо всем этом, раз уж Энди был вашей дрессированной обезьяной?

— Возможно, Марина, это действительно нечто важное, но происходит это в стенах моего агентства.

Предупреждение было очевидное, хотя и не до конца высказанное. Он не требовал, чтобы в будущем она называла его «сэром», но вполне мог бы это сделать.

Марина постаралась не покраснеть, но у нее ничего не вышло. Она почувствовала, как кровь волнами разлилась от подбородка до самой груди.

— Ладно, Рик, может, мне и не стоило этого говорить, но есть ли у вас какие-то соображения насчет того, с чем он меня оставил?

— Да, и могу вас заверить, что решение принять его предложение далось нелегко. Однако Пол Джером дал свое согласие, и я вынужден был признать, что это придаст кампании размах, какого еще не было.

— Ну уж.

Марину передернуло оттого, что ее первоначальная стратегия подверглась нападкам.

— Я не говорю, что ваши идеи оказались несостоятельны, просто Энди удалось предложить что-то такое, что дополнило их. СМИ уже начали проявлять интерес к девушкам-мойщицам окон. И к мальчикам, разумеется. Для «Спарклиз» это хороший пиар. Пол весьма доволен.

Ему вдруг стало жаль Марину, которая явно пала духом.

— Вы можете справиться с этим? То есть с тем, что в осадке?

Марина подумала о своем столе, который сгибался под тяжестью «осадков».

— Дайте подумать. Мне нужно обзвонить сто семь различных изданий, рекламных компаний, радио- и телестанций, сказать им, что мы вынуждены забрать у них восемнадцать процентов наших заказов даже несмотря на то, что мы не нарушили установленные сроки, но можем сохранить первоначальные цены. «Когда мы будем делать заказы для следующей кампании, вы сохраните с нами добрые отношения и по-прежнему будете нам доверять?» — вот вопрос. Могу ли я справиться с этим? Да. Но мне бы не хотелось. И вы это знаете, вы, мошенник и авантюрист.

Тереза так и застыла с полуоткрытым ртом.

— Ты прямо так и сказала?

— Ну конечно, нет. Подумала, но не сказала. Да меня натуральным образом тошнит, когда я вижу, как весь мой тяжкий труд разрушает какой-то хитрый мелкий чиновник, который занимает ту же должность, что и я, только лишь потому, что имеет какое-то тайное влияние на заместителя директора по административной части. Я ничего не сказала. Но вся кипела. И я сделала то, что сделал бы любой другой квалифицированный сотрудник после того, как подверглась сомнению его профессиональная пригодность.

Тереза понимающе кивнула:

— Купила большую коробку бельгийских шоколадных конфет и все их съела…

— Кроме начинки… — перебила ее Марина.

— Кроме начинки, разумеется, — уступила Тереза. — И съела их в туалете, чтобы никто не видел…

— А коробку и обертки спустила в самом шумном унитазе, чтобы скрыть следы…

— А потом почистила зубы зубной щеткой размером с хозяйственную сумку, достав зубную пасту из хозяйственной сумки, которая всегда при тебе…

Прежде чем продолжать, Марина проглотила профитроль.

— И прополоскала рот… отбеливателем…

— И вернулась на работу и сосчитала, сколько калорий только что переварила…

— Примерно три тысячи пятьсот, а это означает прибавку…

— …почти ровно в один фунт, — мгновенно вычислила Тереза.

— И подумала, что мне придется заниматься часов десять аэробикой, чтобы сбросить его…

— А об этом, конечно, и речи быть не может, потому что только физически подготовленные и худые могут заниматься аэробикой десять часов…