Большие девочки не плачут

И дело не в том, что Энди недостаточно мил. Просто его готовность к проявлению недоброжелательности была спрятана неглубоко, и едва острый осколок Марининой несостоятельности задевал его, как эта готовность мигом оборачивалась уколом.

Нет, Пол был все же слишком хорош для нее, и так, вероятно, будет всегда.

Марина оглядела конференц-зал. Интересно, с кем из делегатов Сюзи спала накануне? Ведь это и было целью ее поездки в Афины. Поначалу Сюзи этого не знала. Но знала Марина, потому что научилась лучше понимать свою подругу. С увеличением веса Сюзи становилась все более уязвимой и открытой. Марина могла читать ее мысли. Сюзи решила, что единственной возможностью избежать пленения жиром будет для нее беременность. Марина следила за тем, как Сюзи спускает кучу денег на средства для определения беременности. С каждой неудачей Сюзи все острее переживала оттого, что эта маленькая точка не появилась в белом окошке. Марина не знала, что происходит в спальне Сюзи и Кена, — их дружеские отношения исключали посвящение в интимные подробности, — но она знала, что Сюзи не готова ждать еще несколько месяцев. С каждым месяцем она толстела все больше.

Так не об этом ли думала Сюзи, обналичивая свои воздушные мили? — размышляла Марина. Сюзи с возмущением отвергла бы подобную мысль. Она не такая. Но даже если Греция в октябре и прекрасное место с умеренным климатом, это никак, ну никак не могло позвать ее в дорогу.

Нет, тут наверняка возлагается надежда на то, что гостиница полна делегатов со всего света, преимущественно мужчин. И в этой многонациональной суете Сюзи точно отыщет мужчин, которые: а) находят крупных женщин бесконечно более привлекательными, нежели маленьких, б) с радостью обменяются телесными флюидами без необходимости обмениваться именами, биографиями или обещаниями.

Марина была совершенно права в своем анализе.

Сюзи никогда бы не рассказала Марине, что она думает или собирается предпринять. Ей было слишком стыдно. Но ее отчаяние оказалось сильнее стыда. Бедному Кену было нелегко поспевать за требованиями своей жены. Она не забеременела за первые два месяца, пытаясь сделать это, и утвердилась в мысли, что, значит, не очень активно пыталась. Кен вообще считал, что дети больше не нужны, поскольку Элис и Фредерик превращались скорее в семейку Аддамсов, чем в шайку Брейди.

Он и не думал, что Сюзи движет исключительно стремление возобновить лактацию, и она с радостью родила бы тролля, если б только благодаря этому у нее снова пошло молоко. И если Кен не мог дать ей ребенка так быстро, как ей хотелось, то ей нужно куда-нибудь уехать, чтобы ускорить процесс.

Она вовсе не планировала неразборчивые связи. Она вынуждена избегать мужчин, кожа которых чуть темнее, чем у Кена (хотя ей ужасно захотелось отказаться от этого правила, когда она увидела португальских участников; ощутив свободу от семейных уз впервые за многие годы, она захихикала). Нет, она отнеслась к этому серьезно. С ума она не сошла, нет, сэр. У нее был план, который подтверждал то, что она не безрассудная или безответственная. И не безумная.

Если бы только она доверилась Марине, то узнала бы, что нет ничего необычного или неправильного в том, что увеличившийся вес свел ее с ума. В некоторых случаях налицо бывает полный психоз. Если бы только она знала, что не одинока в своем страхе, то не пошла бы на столь крайние меры.

Вместо этого Сюзи только и думала о том, что существует гарантированный выход из затруднения. Угрызений совести от намеченного плана произвести ребенка на свет главным образом для того, чтобы снизить вес, она не испытывала. Как и от использования другого мужчины, помимо Кена, для ускорения этого процесса. Да и почему она должна чего-то стыдиться? Кен ничего не узнает. Он примет ребенка как своего и будет любить его соответственно. Счастливое дитя появится в обеспеченной семье, и, мальчик это окажется или девочка, его будет любить и лелеять самая заботливая мать в Лондоне, преданная, готовая на самопожертвование. В конце концов этот ребенок будет спасителем.

Сюзи не думала о том, что это умаляет святость деторождения. Многие в наши дни производят детей, чтобы получить костный мозг для больного единоутробного брата или сестры. Что ж, этому ребенку суждено спасти жизнь больной матери.

На следующее утро Марина размышляла о будущем Сюзи, когда услышала свое имя, прозвучавшее во вступительной речи Рика.

— …уверен, Марина не будет возражать, если я скажу, что в последние полгода наши успехи и росли, и снижались, все было.

Все громко рассмеялись, расслышав в этих словах намек на ее новый образ, такой отличный от того, в каком она впервые предстала в Нью-Йорке шестью месяцами ранее. Марине и на этот раз было не по душе то, что она оказалась в центре внимания. Ей не нравилось, что о ее внешности говорят в связи с изменением ситуации в компании. Слишком много это навевает воспоминаний о том, какой она когда-то была. Она хотела забыть об этом, хотела, чтобы о ней говорили исключительно как о стройной, динамичной, полной жизни женщине, каковой она была теперь.