Большие девочки не плачут

Но для Пола она была еще не готова. Ее голова продолжала кружиться от обвинений Энди, и ей нужно было рассортировать их, прежде чем отсеять ненужное. А может, лучше выпить. Да, отличная мысль. Ведь легче думается, когда выпьешь три бокала, а не два.

Пола она заметила только после четвертого бокала и приблизилась к его кругу. Он был рад видеть ее, а на то, что она была навеселе, не обращал внимания. В последнее время они не раз крепко выпивали, и это не умаляло его симпатии. Напротив, он теперь считал ее хорошим товарищем, человеком, с которым ему нравится проводить время, несмотря на то что он скрывал свое влечение к ней. А кому же не нравится выпивать с хорошим товарищем?

Однако Марина взбиралась по спиральной лестнице на ту ступень, где опьянение не веселит, а ведет к беде. После драмы под названием «Цветок против звезды» в Нью-Йорке, маркетинговая проблема на этот раз состояла в том, что лучше — высокая и стройная бутылка или короткая и толстая.

— Что ж, ты прав, выбрав меня, чтобы обсудить этот вопрос! — жизнерадостно произнесла Марина. — Как человек, имеющий представление о том, что такое габариты, я предпочитаю все высокое и стройное. Ну не выставлять же «Спарклиз» на потеху, правда? Да нас все мойщики окон засмеют: «Эй, толстушка! Анионовыми средствами окна моешь? Так изнутри аэрозолевую полировку не смыть». По моему мнению, средство для очистки поверхности не может быть ни слишком жидким, ни слишком дешевым, ни слишком натуральным.

В этот момент другие делегаты конференции оставили Пола и Марину, чтобы продолжить более серьезный разговор на трезвую голову.

— Я что-то не так сказала? — спросила Марина у Пола.

— Лучше давай присядем где-нибудь, — ответил Пол, нежно уводя ее в гостиную, где он отыскал пару свободных мест.

Марина опустилась на стул как тряпичная кукла. От ходьбы у нее кружилась голова, и чтобы сфокусировать свой взгляд на столе, ей потребовалось какое-то время. Перед каждым прибором лежал жирный блестящий артишок.

— Что-то не так? — спросил Пол, обеспокоенный тем, какой у нее пристальный взгляд. — Тебе не нравятся артишоки? Я могу попросить, чтобы из кухни принесли что-то другое, если хочешь.

Но Марина была где-то далеко. Что-то другое. Это было десять лет назад. Она впервые пришла в ТНСВ. Рик и Энди пригласили ее на обед. Она впервые хорошо сделала работу и впервые пришла в хороший ресторан.

Она не знала, как себя вести, что заказать, что можно делать и чего нельзя. Всякий ощутил бы неловкость в такой ситуации, но Марина еще и стеснялась своей комплекции. Она несколько раз перечитала меню, ожидая, что первыми заказ сделают Рик и Энди. Наконец они заказали артишоки. «Мне тоже», — уверенно произнесла она. Она не знала, что такое артишок.

Официант принес три самые диковинные растения, которые она когда-либо видела. Когда он положил одно из растений перед ней, она его вежливо поблагодарила. Разговор прекратился. Никто не делал попыток приступить к еде. Отринув как нелепую возможность того, что они ждут, когда она прочитает молитву, она с ужасом поняла, что они надеются, что она приступит первой.

Но она не знала, что с этой штукой делать. Попыталась взять себя в руки. Я ведь интеллигентная женщина. Ну не на колени же мне становиться перед овощем. Если это овощ.

И она осторожно взяла вилку и стала ею размахивать, акцентируя некоторые моменты в глупом разговоре, который сама и затеяла. Однако ни Энди, ни Рик не двигались. А она не знала, куда ей лучше воткнуть вилку. И… да может ли такое быть… это не насмешка ли в их глазах? Они что, почуяли, что ей неловко? Ну уж нет. Это было бы слишком подло.

Потом она увидела небольшую чашу для ополаскивания пальцев после десерта и едва удержалась от того, чтобы не закричать «Эврика!». Она положила вилку, давая тем самым понять, что пользовалась ею эффекта ради.

И посмотрела на тарелку, словно увидела ее в первый раз. Потом посмотрела на тарелки Рика и Энди, как это делают всегда, когда заказывают одно и то же. Ее коронным номером были слова «Bon appetit», произнесенные веселым голосом, и поднятие бокала с вином. Это было приглашение другим приступить к еде. Столь изысканный жест мог бы исходить от самой мисс Хорошие Манеры.

Рик и Энди проигнорировали этот жест. Нос Марины между тем начинал блестеть, и с каждой секундой она все более оживлялась. Ее сотрапезники стиснули пальцы, положив локти на стол. Тут она поняла, что они обо всем догадались. И возненавидела их за это.

Что ж, если это своего рода приглашение, испытание, которое она должна вынести, тогда она пойдет на это. И в конце концов она решилась. Разгладила листья, ожидая сигнала от одного из них, что она поступает правильно. Сигнала не последовало. Наконец она отделила листик от стебля и притворилась, будто у нее приступ кашля. И только тогда Рик сжалился над ней и стал есть свой артишок.

Когда у Марины начались отношения с Энди, она спросила у него, помнит ли он тот случай и то унижение, через которое они заставили ее пройти. Он захихикал.