Большие девочки не плачут

— А вы бы лучше отошли подальше от моего мужчины! — сурово прорычала Лина. — К тому же я не бродячая!

Эди отпрянула так стремительно, что едва не потеряла равновесие.

— Советую скрыться, пока я не приблизилась.

Эди и след простыл.

Лина посмотрела на Коула. Волосы выглядели еще более взъерошенными, чем во время их последней встречи в автобусе, а щетина на щеках уже перешла границу сексуальности.

— А я кое-что тебе привезла.

— Кто это? — Коул взял из рук Лины кошачью корзинку и поставил на сверкающий безупречной чистотой металлический смотровой стол.

— Действие успокоительного средства уже заканчивается.

«И моего тоже», — добавила Лина мысленно. Нет, сама она, конечно, не принимала никаких лекарств. Утром, за завтраком, выпила большую чашку травяного чая. Она рассчитывала, что чай успокоит нервы и снимет напряжение, однако ничего подобного не произошло. Лина запила чай диетической колой и напитком «Ред бул». Вообще-то отныне и впредь следует употреблять исключительно зеленый чай. Никакого кофе. А еще лучше обезжиренное молоко. Вот это действительно здоровые напитки. О чем это они только что говорили? Ах да, о кошке.

— Ее зовут Петра, и она приехала вместе со мной из Чикаго. Бездомная. Я кормила ее на помойке. Когда приезжала сюда в апреле, поручала соседке. Ну а сейчас не смогла бросить на произвол судьбы и привезла с собой.

— Неужели в Чикаго не нашлось ни одного приятного ветеринара? — полюбопытствовал Коул.

— Ни единого, кого я смогла бы полюбить.

— Так, значит, ты любишь меня за талант звериного доктора?

— Тебя люблю за то, что ты — любовь к сумкам.

— Прости, не понял? — Коул удивленно поднял брови.

— Теория такая: существует два вида любви — любовь к туфлям и любовь к сумкам. Любовь к туфлям быстро проходит, потому что устают ноги и тому подобное. А любовь к сумкам остается навсегда, несмотря на неприятности и препятствия. Впрочем, не напрягайся. Все равно мужчинам не дано почувствовать разницу. Важно лишь то, что ты относишься ко второму типу. Когда я уезжала, ты сказал, чтобы я вернулась, если возникнет желание, а не в силу обстоятельств. Желание возникло, и вот я здесь.

Лина направилась к Коулу и едва не упала, наткнувшись на что-то. Посмотрела под ноги и увидела чемодан.

— Что это значит?

— Да вот взял несколько свободных дней и собирался сегодня после работы рвануть в Чикаго. Чтобы напомнить тебе, что теряешь.

— Напомни прямо сейчас.

Коул с готовностью заключил ее в объятия. Лина прикрыла его губы пальцами, не давая поцеловать.

— Я вовсе не бродячая.

— Никогда так не думал. — Коул поцеловал кончики пальцев. — Но зато ты невыносимая, властная, умная, жутко сексуальная и к тому же полна сюрпризов.

— Правильно понимаешь, — пробормотала Лина ему в губы.

Да, все было правильно. Он правильно ее целовал, а она правильно отвечала на его поцелуи. Ничего удивительного, что после трехнедельной разлуки ситуация быстро вышла из-под контроля. Его руки оказались под ее футболкой, а ее — на молнии его джинсов.

— Подожди. — С трудом переводя дух, Лина отстранилась. — Подожди, нельзя делать это здесь, на глазах у Петры. Она все еще нервничает.

— И я тоже, — пробормотал Коул.

— Буду ждать тебя в твоей спальне — через два часа после закрытия клиники.

Коул успел украсть еще один стремительный, но жаркий поцелуй, и Лина ушла.

— Парадная дверь не заперта! — успел крикнуть Коул ей вслед.

Лина ждала его в постели. Удобно устроилась на животе и, беспечно покачивая согнутыми ногами, печатала на ноутбуке. Подняла голову и увидела в дверях лучезарно улыбающегося Коула.

— А ты рано. Как раз заканчиваю статейку для сайта. — Лина быстро закрыла компьютер. — Петру я устроила в свободной ванной комнате. Поставила туда туалет и мисочку с едой. Кстати, тебе известно, что Эльф переживает без собачьего общества? Миднайт и Бадди не любят, когда вторгаются на их территорию. А Трайпод обожает, когда чешут животик.

— А ты? Чего хочешь ты?

— Тебя. — Лина с улыбкой уцепилась за его рубашку и потянула к себе.

— Я и так твой. Люблю тебя.

— И я тебя люблю.

Разлука пошла на пользу и доказала, насколько сильны их чувства. Коул торопливо сорвал с Лины футболку и швырнул в угол. Она сделала то же самое с его рубашкой. Скоро вся одежда разлетелась по комнате. Коул приостановился лишь на мгновение — чтобы восхититься очаровательным кружевным бельем персикового цвета. И тут же нетерпеливо сорвал и его.

Горячий влажный рот завладел телом, соблазняя и исследуя каждый уголок. Лина зажглась, словно свечка. Едва Коул успел принять необходимые меры безопасности, она поспешила слиться с ним воедино, шепча какие-то невнятные блаженные слова. Как всегда, она первая добралась до вершины блаженства. А спустя несколько мгновений присоединился и он.

Вернувшись на землю, Лина обнаружила, что лежит в уютных объятиях любимого.

Коул научил ее верить в любовь. А Лина поверила в себя… такую, какой создала ее природа.