Большие девочки тоже делают глупости

Эта была еще одна примета следователя Аванесова: если пострадавший не приходит в себя в этот же день, дальше появляется большой, нарастающий ком проблем. Хорошо, он будет ждать, он умеет ждать, но что такого мог сделать этот авиакороль, чтоб его кто-то треснул от души по голове кочергой? Эксперты сказали об этом уверенно, да и кочерга со следами крови валялась рядом с креслом, отпечатки были тщательно стерты, но поскольку кочерга была брошена, Руслан сделал вывод, что журналистка явно спугнула преступника, и он спрятался за массивной зеленой шторой, которая висела в кабинете, и оттуда мог наблюдать за происходящим.

Информация, которую он только что получил про Марка Бельстона, тоже не предвещала ничего хорошего. Аванесов знал, что если в деле замешан высокопоставленный человек, то трудности нарастают в геометрической прогрессии. Скоро ему будет звонить начальник и рассказывать, что на него «давят сверху» и дело надо расследовать в кратчайшие сроки, надо определяться с подозреваемым и кого-то обязательно задержать, чтобы «общественность успокоилась». Аванесову сейчас нужны новые факты, новые свидетели, потому что без этого двинуться вперед невозможно.

— Вы меня вызывали? — Рядом с ним возникла женщина.

— Приглашал, Зинаида Ивановна, приглашал. Извините, что оторвал вас от анализа конкурсных материалов, это, кажется, так называется? Но у нас тут свои материалы вырисовываются.

— Я понимаю. — Она обреченно кивнула.

— Вы для следствия очень важный свидетель, детали, которые вы могли подметить, могут оказаться бесценными.

— Я понимаю. — В ее фигуре читалась безысходность, да и вся она была какая-то понурая, и Аванесову это решительно не нравилось. Вялые свидетели тоже были плохой приметой, не потому, что путались в показаниях и выдавали желаемое за действительное, а потому, что были к происшествию безразличны, значит, на детали внимания не обращали, и, похоже, Зинаида Ивановна как раз представляла такой случай. Зуб почти перестал болеть, но раздражение не проходило, оно перешло на Зинаиду, потому что она должна была знать ответ на вопрос, зачем Бельстон позвал Сорневу. Он был уверен, что отгадка кроется именно здесь, но как убедить унылую женщину поделиться эмоциями, если их у нее нет?

— Мне очень важно знать. Очень. Почему Марк Александрович попросил вас позвать журналистку Сорневу? Мне это важно. Очень. Очень. — Он подчеркнул это слово который раз и внимательно посмотрел ей в глаза. Глаза у свидетельницы были испуганные, словно за ней кто-то гнался, и от напряжения она стала говорить шепотом:

— Да откуда мне знать, мало ли что этим олигархам в голову придет. Может, он молоденьких девчонок любит. — Она сама испугалась того, что произнесла.

— Зинаида Ивановна, дорогая, вы кандидат наук, а значит, женщина умная и мыслите логично. Так?

— Наверное.

— Следите, пожалуйста, за ходом моих мыслей. Журналист Сорнева утверждает, что раньше никогда не встречалась с председателем жюри вашего фестиваля Марком Бельстоном, и я ей верю. Она живет в другом городе, работает в газете и как журналист успешна. Так?

— Наверное, — повторила она снова, словно других слов в ее кандидатском лексиконе не было.

— Пожалуйста, вспомните, что предшествовало тому, что он обратился именно к вам с этой просьбой. Как это было, и, наконец, почему человек, далекий от журналистики, становится председателем жюри? Есть этому объяснения? Если вы уверены в том, что Сорнева нравится или нравилась Бельстону, то расскажите, что вы знаете об этом.

Зинаида Ивановна заморгала и начала успокаиваться, потому что вопросы, кроме последнего, показались ей несложными, в них не было тревоги, а только участие. И потом, следователь сам сказал, что она женщина умная, — многие вон кандидатские покупают, а она все сама и сама, от первого до последнего листка. Про молодых девчонок, которых любят олигархи, она просто брякнула от нервов — не каждый день такие происшествия случаются. Скрывать Зинаиде было нечего.

— Да с конкурсами всегда проблемы, финансовые. Спонсоров надо найти. Вот администрация области и обратилась к богатым людям. Бельстонам нравится, когда про них пишут. Представители генерального спонсора логично и возглавили жюри.

— И что, большие деньги требуются на проведение таких мероприятий?

— Для «Грин-авиа» это копейки. Оплата работы жюри — это раз, призы победителям, десять ноутбуков, — это два. Сюда еще надо прибавить питание — пункт третий, все остальное — за счет самих участников. Все, кто участвует в фестивале, — журналисты, и они обязаны написать о нем заметку с указанием генерального спонсора — «Грин-авиа». Тоже хороший пиар.

— Вы правы, Зинаида Ивановна. Пиар, он тоже денег стоит. Марк Александрович действительно интересовался фестивалем или был «свадебным генералом»?

— Да что вы, ничем он не интересовался! Побыл на открытии, с удовольствием давал интервью, выпил с нами, членами жюри, кофе, шутил, смеялся и откланялся. Пожелал нам успешной работы. Я думала, что мы его увидим только на подведении итогов, при раздаче призов.