Большие девочки тоже делают глупости

— У тебя есть братья и сестры, родные люди. Я останусь в лесу, я уже не смогу вернуться к людям. Ты помни, что нельзя общаться со злыми духами и людьми черной энергетики. Я дам о себе весточку.

Утром он заплакал, сидя на кровати, он точно знал, что бабушки больше нет, а его способности долго не будут востребованы людьми, и надо ждать сигнала от Саргэ. Мальчик умел ждать.

Уже будучи взрослым, окончив политехнический институт, он получил направление в далекий сибирский городок и остался там на долгие годы. Саргэ пока не давала о себе знать, и он словно на время забыл о своем даре.

Этот случай с ним произошел однажды осенью. Он собирался лететь в очередную командировку в столицу, но только успел купить билет, как почувствовал, что вокруг него медленно сгущается воздух, набирает ярко-красный цвет, как сигнал светофора. Мужчина поменял билет на другой рейс и позже узнал, что у рейса, пассажиром которого он не стал, возникли серьезные проблемы, из-за неполадок с самолетом рейс на некоторое время отложили.

Ему казалось, что он чувствовал этих железных птиц, ощущал, как хороший летчик, дыхание мотора, и снова в очередной командировке в зале ожидания начал предчувствовать неладное. В этот раз он решил, что люди, ответственные за безопасность полета, должны воспользоваться его информацией. Авиакомпания была сибирской, он выяснил у кассира, где находится руководство, и ему повезло — здесь же, в аэропорту, подсказали, что среди пассажиров находится генеральный директор авиакомпании «Грин-авиа» Марк Бельстон. Он вычислил директора с ходу: дорогой костюм, надменный взгляд, словно издалека оценивающий стоимость того, что лежит у тебя в портфеле. Мужчина уточнил у проходящего стюарда:

— Извините, вон тот мужчина — господин Бельстон? — И, получив утвердительный ответ, принял решение.

Ему не понравился директор, но нынче было не до церемоний и симпатий, речь шла о жизни людей, и он обратился к Бельстону. Реакция его не удивила.

— Вы пьяны? — отшатнулся от него директор «Грин-авиа».

Мужчина повторил свою информацию и пошел на посадку.

Только так, когда он будет среди пассажиров, этот надменный директор что-то поймет. У него не было выбора. Но все пассажиры после полета останутся живы, это он тоже знал.

Саргэ говорила, что человек слаб, и слышит он тогда, когда с ним самим что-то происходит. А его, его задача быть тем самым лабиринтом разума, пройдя по которому слабый человек обретает силу.

Когда у самолета загорелся двигатель, Бельстон в мгновение ока оказался рядом с его креслом.

— Вы извините меня. Я решил, что вы сумасшедший. Извините, но так бывает, что ко мне обращаются люди не в своем уме.

— Это каждый человек может сказать про себя: не в своем уме.

— Это не про вас, извините. Как вы это делаете?

— Что делаю?

— Как вы узнали о неисправности самолета? Вы ведь не имеете отношения к технической службе конкурентов?

— Я ни к кому не имею отношения, только к самому себе.

— Только скажите, наш полет закончится без жертв?

— Это одному богу известно.

— Если вы знали, что загорится двигатель, почему сели в самолет? — недоумевал Бельстон.

— Мне надо было преодолеть и свою слабость, иначе как бы вы поверили мне.

— Я надеюсь, мы с вами продолжим общение, когда самолет приземлится. Ну, если все будет хорошо.

— Все должно быть хорошо. — Ему на мгновение показалось, что старая Саргэ возникла рядом с его креслом и тут же исчезла. Он успел увидеть, что она улыбается, а значит, он не подвел бабушку.

Его дальнейшее общение с Марком Бельстоном свелось к тому, что генеральный директор буквально вцепился в него — то ли от эйфории от несостоявшейся катастрофы, то ли от собственных эмоций.

— Я хочу предложить вам сотрудничество, — сразу объявил Бельстон. — Вы можете посмотреть все наши самолеты?

Конечно, он мог и самолеты посмотреть, и много что другое — его дар должен служить людям, он и так очень долго не предпринимал никаких действий, но вот поймет ли молодой и энергичный директор, что он не может одного — брать за это деньги?

— Как не можете брать деньги? — удивился Марк Бельстон. — Любой труд должен быть оплачен.

— Не положено, не получится.

— Кем не положено? У вас устаревшие представления о жизни.

Он согласился, потому что его представления были представлениями столетней Саргэ, именно в таком возрасте она ушла от него в мир иной и теперь наблюдает за своим любимцем.

— А как вы тогда сможете оказывать услуги? — недоумевал Бельстон.

Мужчина не стал отвечать, а только развел руками, мол, поживем — увидим.

За год работы с «Грин-авиа» он потратил немного энергии и душевных сил. Мужчина видел, как брат-близнец Бельстона удивленно и недоверчиво смотрел как на него, так и на его манипуляции.

— Вы что-то понимаете в техническом обслуживании самолета? — спросил Лев Бельстон.

— Нет, я в этом абсолютный профан, — ответил он. — Но давайте я, как каждый мастер, буду ставить подпись на осмотренном самолете, можно даже здесь, карандашом на крыле, — и он постучал по обшивке, — а вы проверите.

— Вы экстрасенс?

— Я никак не называю себя. Не знаю. Зовите, как вам удобно.