Большие девочки тоже делают глупости

— Все! Саргэ осталась бы мной довольна. Ваш брат придет в себя через полчаса, пока моя энергия достигла его каналов, они у него выровнялись и поменяли цвет. Кстати, я за день до происшествия разговаривал с ним и просил обязательно найти журналистку Юлию Сорневу.

— А вы откуда ее знаете? — Лев буквально вытаращил глаза.

— Она брала у меня интервью для своей газеты. Я им показался любопытным экземпляром — семнадцатый сын в семье охотника-эвенка.

— Какой? — Лев думал, что ослышался.

— Семнадцатый, но дело не в этом. Я почувствовал, что эта девушка окажется рядом с вашей семьей и она будет знать что-то очень важное. Словно у нее в руках окажется нить из вашего семейного узора, — какая, я не смог прочитать. Но просил Марка Александровича найти у нее какой-то ключ к вашей семье. Она что-то должна для вас сделать, и Марк об этом знал, я предупредил его.

— Да, он пытался с ней встретиться, но встреча не состоялась.

— По моим ощущениям, встреча должна быть важной.

Лев подбирал слова:

— Когда она пришла к нему в кабинет, он лежал без сознания. Но я, кажется, понял, какие семейные истории она всколыхнула. Вы были правы. Журналистка нашла то, что я потерял много лет назад.

— Значит, я все-таки прав, и вы не считаете меня шарлатаном.

— Шарлатаном — уж точно нет. Вы извините меня, но я прежде просто не сталкивался в своей жизни с такими людьми, как вы.

— Я в гостиницу, отдыхать, завтра приду сюда еще и посмотрю больного, и пару часов могу поработать на летном поле. — Он хитро посмотрел на Леву. — Как вы, главный инженер, не возражаете?

Едва Атросим ушел, Соня оказалась уже в палате.

— Что он сказал?

— Сказал, что он через полчаса должен очнуться. Нам с тобой остается ждать.

Соня расплакалась.

— Да я готова хоть сколько ждать! Ты иди домой, Лева. Я останусь сегодня здесь ночевать, мне разрешили прилечь на диванчике. Там, наверное, Фрида беспокоится.

Лев хотел ответить Соне, что Фрида давно не беспокоится о нем, но у него так потемнело в глазах и заложило уши, что он застонал.

— Что с тобой? — Но тут Соня увидела, что Марк открыл глаза.

Они с Левой просто остолбенели. Марк медленно повернул голову в их сторону и уставился на них, словно спрашивая, где он и что с ним.

— Врача, Соня, позови врача! — тихо прошептал Левка. — Марк! Это я, твой брат! — Боль в глазах исчезла, и он увидел ясный взгляд брата.

Врач, которого привела Соня, взял Марка за руку.

— Если вы меня слышите, пожалуйста, пошевелите пальцами на руке.

Левка увидел, как Марк зашевелил правой рукой, и у него самого тотчас пальцы на руке до боли свело судорогой, на которую он уже не обращал внимания.

— Соня, ты видишь, он чувствует, он очнулся, у меня тоже пальцы сводит! Марк боец, он поправится! Сонька! Он поправится!

— Еще возможно спутанное сознание, бред, судороги. Лучше, если вы будете разговаривать с ним, он вас слышит, и это очень важно. Это как второе рождение человека.

— Соня, я остаюсь вместе с тобой. Сейчас позвоню домой, скажу, что я останусь в больнице.

— А Фрида?

— А за Фридой присмотрят отец и мать, они ей самые родные люди. Мое терпение кончилось, Соня.

Софья придвинула стул поближе к постели мужа, взяла его за руку и говорила, говорила что-то совсем незначительное, неважное, о погоде и самолетах, о дочери и танцах, о добром Левке и странном мужчине по имени Атросим Иванов. Левка сидел по другую сторону кровати и думал, что очень рад за брата, потому что Марку очень повезло с женой, — милой, кроткой, неравнодушной, готовой все прощать, и любить, и обожать только потому, что Марк есть Марк. Вот такой простой секрет.

Руки Марка, как показалось брату, начали жить будто отдельно от тела — они перебирали простыню на кровати, производили странные манипуляции, складывались в замок, гладили металлическую сетку кровати. Левины руки словно повторяли движения Марка, и в этом сплетении мужских рук была такая жажда жизни, что у Сони потекли из глаз слезы.

— Нет, Марк, ты все-таки авантюрист! — заявил он на всю палату. — Решил без меня, один отдохнуть в этой роскошной палате! Тебе нравится, что Соня постоянно с тобой, и меня ты в покое не оставляешь. Торчим тут с ней, развлекаем тебя, а ты разлеживаешься. У меня, между прочим, стюардессы бастуют, зарплату из меня трясут. А ты эту кашу заварил и решил в кусты свалить? Я знаю, что ты спец по подставам. Помнишь, как ты решил проверить мужество, поволок меня на кладбище и хотел выкапывать кресты? Так вот теперь точно так же ты подставил меня под стюардесс! Ну хотя бы предупредил, гад, что у нас такие проблемы с зарплатой! Так что, если ты думаешь, что тебе удастся по-тихому свинтить, — не надейся!

Левка видел, как в глазах Марка появляются озорные смешинки и лукавые огоньки. Марк даже хотел что-то сказать, но изо рта вырвалось только мычанье.

— Вот-вот, хватит маяться дурью, братец! Все, Соня, на поправку он пошел, я это точно знаю! Теперь могу со спокойной совестью вас оставить. Я тут третий лишний. А завтра приду, — он погрозил брату пальцем, — не отвертишься от меня!