Большие глаза. Загадочная история Маргарет Кин

У этой истории прекрасное начало и невероятно печальный конец. «Мое знакомство с Лидией Мандель произошло летом 1975 года, в Париже, – рассказывает профессор математики Виталий Мильман. – В свое время она была известной художницей. Была дружна с Маяковским и Пикассо. А познакомились мы с ней так. Моей знакомой – молодой парижской художнице В. – нужны были холсты. На новые не было денег. Поэтому хозяйка одной художественной галереи предложила нам воспользоваться старыми холстами, в большей части они содержали неоконченную (или даже законченную) живопись. И предполагалось, что В. будет писать по ним. Жестоко, не правда ли? Такие старые холсты – свои! – и предложила нам Лидия Мандель.

Она жила в одном из высоких типичных Парижских домов в районе Эйфелевой башни. Все дворы этих домов имеют вход в Парижские катакомбы, перекрытые в глубине, а в начальной их части подземелье разделено на небольшие комнатки – кладовые для каждой квартиры дома. И Мандель имела такую кладовку. Она не хотела идти в эту комнату, держа ключ в руках. И призналась мне: «Я боюсь идти туда».

«Я боюсь смотреть на свои старые работы: они связаны с тяжелыми воспоминаниями».

«Почему?» – удивился я. И она рассказала, что не была там уже 40 лет! «Я боюсь смотреть на свои старые работы, – объяснила она, – они связаны с тяжелыми воспоминаниями».

Где-то в середине 1930-х она уехала со своим мужем в Англию. Затем война остановила их возвращение. В эти годы она потеряла мужа, вышла замуж вторично за англичанина, вернулась лишь спустя годы после войны, и всегда откладывала спуститься вниз в эту каморку из-за очень тяжелых воспоминаний прошедших лет. Но я уговорил ее.

Мы открыли эту каморку-склад. И стали доставать из пыли какие-то свернутые, смятые полотна. На одном из них я увидел рисунок, напоминающий стиль, которому учили в 1919 году в известной в то время студии Leger. Еще много интересных работ мы нашли в этом подвале. В. забрала себе много полотен, на которых можно было рисовать. А мне было жаль каждое полотно, которое она брала…

Вновь я приехал в Париж в 1978 году. Я позвонил Мандель. Телефон взял ее муж и сказал, что Лидия умерла. Ее сбила машина в Ницце, где они отдыхали прошлым летом, она еще долго пролежала в больнице. Ее похоронили там же, в Ницце. Я был в таком шоке, что говорить не мог. Но позже я позвонил снова и спросил, могу ли я увидеть и купить какие-либо ее картины. Но он ответил, что у него нет ее работ.

Выяснилось вот что. Мандель заключила с кем-то договор пожизненной ренты. Этот кто-то выплачивал Лидии определенную пенсию всю ее жизнь, а после ее смерти квартира переходила к нему. И муж Лидии должен был освободить квартиру за неделю. Новый хозяин обошелся с ним очень хорошо, и позволил ему остаться жить в маленькой комнатке для прислуги всю его оставшуюся жизнь. Однако он должен был избавиться от всех картин Мандель. Я думаю, новый хозяин никогда не понимал, какой замечательной художницей была Мандель.

Муж позвонил в несколько галерей. Ответы звучали неутешительно: «Кто же теперь помнит Мандель?», либо «Мы позвоним в Лондон, может быть кто-то захочет ее там». (Как мы увидим, они просто сбивали даже еще не назначенную цену). Однако муж Лидии ждать не мог, он погрузил все работы на извозчика и отвез их на Montparnasse, на рынок искусства. Ему «повезло»: кто-то проходил, увидел эти работы, и забрал ВСЕ. «Кто-то» понимал искусство и удивился своей удаче! Работ было очень много, я помню, что вся ее квартира была заставлена ими, не только стены. И ее муж, я думаю, отдал их очень дешево. На следующий день галереи стали звонить к нему, готовые покупать работы Мандель и были в шоке и ужасе, что они так прошляпили.

Я плакал, узнав эту историю, этот конец».

«Я плакал, узнав эту историю».

Фрида Кало

Сегодня картины мексиканской художницы, известной своими необычными автопортретами, Фриды Кало (1907–1954) раскупаются, как горячие пирожки, несмотря на то что стоят миллионы. Так, картина «Корни» (Raices) была оценена экспертами Sotheby’s в 7 млн. долларов. Другое ее полотно было продано почти за 5 млн. долларов. Также одна из ее картин была даже приобретена Лувром.

Но жизнь ее была непрекращающимся кошмаром. В 6 лет она перенесла полиомиелит. И после болезни на всю жизнь у нее осталась хромота: ее правая нога стала тоньше левой. Поэтому Фриде всю жизнь пришлось скрывать ноги под длинными юбками. Ровесники смеялись над ней и унижали, поэтому она с детства закаляла характер. И чтобы постоять за себя, занималась боксом. Мечтала быть врачом. Влюбилась. Но случилась трагедия.