Большие каникулы Мэгги Дарлинг

— Он может помочь тебе не мучиться от того, что тебе не подвластно, и сконцентрироваться на вещах, которые ты можешь контролировать.

— Например?

— Твоя собственная маленькая жизнь.

— Я уже пробовала самопоглощение, — сказала Линди со смешком, не допускающим возражений. — Поверь мне, я гораздо лучше чувствую себя, когда фокусируюсь на реальном мире.

— Но должны же быть личные цели, стремления?

— А, я понимаю, — отреагировала Линди. — Считаешь, что я зря помогаю друзьям, да? Ратко! Кому сказано садиться в машину!

— Нет же, Линди, дорогая, я совсем не имела в виду…

Но Линди уже забралась за руль своей великолепной машины, захлопнула дверцу и выехала на дорожку с таким видом, будто изображала из себя одинокую героиню какого-то фильма, спешившую спасти мир от полчища радиоактивной саранчи.

7 Приглашение

Дом казался странно пустым. Горничная Квинона чистила бронзовую решетку камина в гостиной.

— А где же Нина?

По плану работ на месяц, написанному мелом на громадной доске в кухне, следовало уже начинать готовить к ежегодному обеду для сбора средств в музее ремесел в Нью-Милфорде, который должен был состояться через три дня. Обычно Нина с двумя помощницами, по меньшей мере, уже готовила бы большие брикеты крестьянского паштета и бочонки тапенада. Она позвонила Нине домой, но там был включен автоответчик.

— Это я, — сказала Мэгги в трубку. — Где ты? Пожалуйста, позвони.

Затем она приготовила себе омлет с джемом (так, как любила с детства — густо посыпанный свежемолотым перцем) и принялась отвечать на накопившиеся на ее автоответчике сообщения. Более половины их них было рекламной чепухой, одно интересное — запрос от телевизионного продюсера компании «Пи-би-си» о возможной специальной передаче по рукоделию и кулинарии в рождественские каникулы, просьба об интервью от молодого человека из газетного агентства «Кинг фичерс», предложение выйти замуж от старого лунатика из Палм-Спрингс, а также персональное напоминание от Джеральда Нэнса из Института одежды музея Метрополитен о том, что она приглашена на вечер, посвященный открытию выставки одежды императорского двора Наполеона из парижского Музея армии. Он также интересовался, почему она не ответила.

— Нам нужна твоя энергия, чтобы зарядить аудиторию, — сказал ей Джеральд в свойственной ему очаровательной манере.

— Ну, а кто еще будет?

— Обычные подозреваемые, — растягивая слова, ответил Джеральд. Он имел в виду сливки самого высшего слоя богатой нью-йоркской знати.

— А кто накрывает столы?

— Компания «Скромный пирожок».

— Для меня они вовсе не скромные, — сказала Мэгги, — но мне нравится их салат из утки. В каком зале?

— Все в том же треклятом Храме Дендур, — ответил Джеральд. — Мы там все уставили подиумами, а гирлянд повесили — километры. На тебя можно рассчитывать?

— Ну, хорошо.

— До встречи в семь.

Неожиданно это приглашение показалось желанной возможностью покинуть унылый дом на этот вечер. Перспектива оказаться на свободе и быть предоставленной самой себе привела Мэгги в бодрое состояние, хотя где-то не так уж и глубоко в ее сознании мелькнула мысль, что на таком мероприятии вполне может оказаться подходящий свободный мужчина. Едва она успела положить трубку после разговора с Нэнсом и начала думать о том, что надеть, как позвонил Гарольд Хэмиш.

— Мэгги, ой, Мэгги, — начал он.

— Такое начало всегда означает, что что-то произошло.

— Хорошо, — согласился Хэмиш. — Китаец ушел.

— Разве можно его так называть?

— Брось. Оставь этот тон. Он на самом деле китаец. Человек родом из Китая. Ergo, он — китаец. Так или иначе, он откланялся, расцеловался со всеми и ушел, бросив работу.

— О боже…

— Ты знаешь, этот парень — очень хороший фотограф. То есть я хочу сказать: самый лучший. Что ты ему такого сделала?

— А почему я должна была что-нибудь ему сделать?

— Он орал об этом по телефону во всю глотку.

— О боже…

— Ты ему что-нибудь сгоряча наговорила или что?

— Да нет. Это на меня не похоже, ты же знаешь.

— Он пошел вразнос, совсем как сумасшедший. И более того, он сказал, что уничтожил все пленки, которые отснял до этого. Ты что, спала с ним?

— Гарольд!

— Похоже, что у него сердце разбито. У меня на это нюх.

— Ну, если тебе так нужно знать, то я действительно сделала это, — сказала она, шокировав себя этим признанием.

— Христос Спаситель, Мэгги. Больше всего я боялся этого, когда Кеннет убрался с экрана. Поэтому мне придется признать in loco parentis[30] необходимость защиты тебя от самой себя. Кстати, я заметил тебя, плохая ты девочка, с английским певцом в журнале «Пипл».

— Когда я встречусь с Конни Маккуиллан, то своими руками сверну ей шею.

— Тогда тебя поместят на первой полосе в «Пост». Эй, а что происходит между тобой и этим певуном?

— Все уже закончилось.

— Кто кого покинул?

— Гарольд, я, кажется, никогда не бросала трубку при разговоре с тобой?

— Мне хотелось бы думать, что мы с тобой говорим абсолютно прямо и открыто, как брат и сестра. И к тому же ты никогда на меня не обижалась.

— У меня очень трудный день. Неделя, месяц, — сказала Мэгги. — И вообще этот год — черт-те что.