Большие каникулы Мэгги Дарлинг

Он жил в четырехэтажном доме, который на заре своей жизни в шестидесятых годах девятнадцатого века служил помещением для дистилляции патентованных лекарств. Из этого скромного здания вышли те сотни тысяч бутылок тоника «Крейвен Соверн», популярного на всех фронтах Гражданской войны (в нем содержалось сорок процентов алкоголя, а на вкус он напоминал виски с запахом ромашки). Приблизительно с 1900 года здание служило складом оптовому торговцу маслом и яйцами, было магазином, где незаконно торговали спиртным, диспетчерской службой такси, греческим рестораном и, наконец, дискотекой. Регги Чан приобрел дом во время падения цен на недвижимость в начале девяностых годов. Первый этаж в настоящее время был занят рестораном натуральной пищи «Happy Bean Cafe», на втором этаже, где в течение тридцати восьми лет был офис Эдгара Крэйвена, расположились студия и квартира Регги, выходившие на улицу великолепной галереей с крышей медно-красного цвета, протянувшейся по всей семидесятипятиметровой длине дома. Третий и четвертый этажи сверху были соответственно сданы известной певице из кабаре и женщине-энтомологу из Музея естествознания. Доход от сдачи в аренду превышал выплаты по ипотечному кредиту и налоги на несколько тысяч долларов, в год, а следовательно, Регги жил здесь бесплатно да еще и кое-что оставалось.

Из машины был виден голубоватый отблеск работавшего телевизора на большом окне галереи на втором этаже.

— Можно воспользоваться вашим телефоном? — спросила Мэгги у Хэйворда.

— Конечно.

Он открыл телефон и нажал на кнопку «вкл». После первого же гудка у Регги, как обычно, включился автоответчик. Мэгги выслушала знакомое приветствие и последовавший за ним электронный сигнал.

— Регги, — сказала она. — Это я. Подними трубку. Я внизу, тут на Вестри, в машине. Я поднимаюсь. Через минуту позвоню тебе в дверь, и было бы неплохо, чтобы ты позволил мне войти.

— Вас подождать? — спросил Хэйворд.

— Нет, поезжайте. Мне придется побыть здесь какое-то время.

— А что, если его действительно нет дома?

— Я уверена, что он здесь, Лоренс. Я потом возьму такси.

— Но помните, что я вам сегодня сказал, Мэгги. У вас есть друг.

— Спасибо вам за это.

Ей захотелось обнять его. Это казалось так естественно, если бы он не был тем, кем был. Она сделала попытку. Его солидный внешний вид вселял уверенность, но от него пахло одеколоном, слегка напоминающим запах механического цеха где-то на Среднем Западе.

Когда большая машина уехала, Мэгги услышала, как вдалеке раздались отчетливые звуки выстрелов. Это немного походило на китайский Новый год. Стрельба была в Нижнем Ист-Сайде, где вооруженные радикальные протестующие арендаторы и их незаконно вселившиеся в помещение союзники собрались в оскверненной синагоге на Орчард-стрит и перестреливались с группой захвата нью-йоркской полиции. А на Вестри-стрит, рядом с рекой Гудзон, в то же время было так же спокойно, как на деревенской аллее.

Она вошла в вестибюль дома Регги и нажала на кнопку на стене. Ее стало одолевать беспокойство. Казалось, что ей ничего больше не оставалось, как уйти, когда длинноногая рыжеволосая женщина в кроваво-красном пальто из лакированной кожи, незаметно спустившаяся по лестнице, театральной походкой направилась к выходу. Мэгги узнала в ней певицу кабаре Лорну Дугал. Хотя она никогда не встречала ее, у нее было несколько записей певицы, а Регги постоянно сплетничал о кавалькаде ее дружков. Открывая дверь, мисс Дугал улыбнулась во весь рот.

— Надо же, Мэгги Дарлинг, — воскликнула она. — Вот кого не ожидала здесь встретить!

— Надо же, Лорна Дугал, — нараспев ответила Мэгги, и напряжение предыдущих часов неожиданно уступило этому счастливому моменту небольшого признания своей известности.

— Я только что читала одну из ваших книг в ванне.

— Которую из?

— «Как приготовить званый обед за четверть часа».

— А я только на днях в машине слушала ваш компакт-диск «В дубовой комнате». Если бы это была старая виниловая пластинка, то, наверное, я протерла бы на ней бороздки.

— Ой, а я ваша горячая поклонница, — выпалила Лорна, ее знаменитый шарм южанки был одинаково неподдельным на сцене и вне ее. — Регги только о вас и говорит.

— Правда?

— Вы для него солнце, вокруг которого он вращается.

— О боже.

— Ну как-то так. Мне бы вас затащить к себе наверх, поставить большой кофейник и поболтать о рецептах, но у меня сегодня два выступления.

— В другой раз успеем.

— Ну разве это не странно, что мы обе знаем друг друга, не будучи знакомы?

— Да, немного.

— Это все Нью-Йорк. Ну что за болото? Я никогда к нему не привыкну, — сказала Лорна, протискиваясь мимо Мэгги в узком вестибюле. — Пока, Мэгги Дарлинг.

— Ни пуха, Лорна, — сказала ей вслед Мэгги.

Ей удалось удержать внутреннюю дверь открытой.

Спустя несколько секунд она уже стояла у выкрашенной в блестящий красный цвет стальной двери, ведущей в квартиру Регги. Изнутри была слышна болтовня по телевизору. Мэгги не особенно удивилась тому, что Регги не ответил на звонок у входной двери, и она нажала на кнопку, одновременно стуча тыльной стороной ладони в дверь.