Большие хлопоты

– Где перстень Екатерины Павловны Черногоровой?

– Перстень? Я понятия не имею, о чем вы говорите.

– А о том, что Екатерина Павловна убита, вы понятие имеете?

Мужичонка кивнул.

– Да… Я пришел к ней позавчера, а там… Дверь опечатана. И соседи сказали, что ее убили. Я сразу ушел от греха подальше.

– А чего же ты тогда испугался? – подозрительно спросила Полина, решив не церемониться.

– Но… Вы же сами понимаете, это убийство. Зачем ввязываться? Еще затаскают по судам, а я личность творческая, понимаете, я экстрасенс…

– Тоже мне, экстрасекс! – съязвила Полина. – Давай правду говори!

– Я правду говорю, поверьте мне! И не говорите так громко, пожалуйста! У Марфы Петровны такой слух! Она потом все разболтает, и ко мне перестанут ходить! – взмолился мужичонка.

– Сволочь ты, – сделала вывод Полина. – Небось ухаживал, слова красивые говорил! Так, говоришь, не знаешь, где перстень?

– Нет, нет, клянусь вам всем святым, что только у меня есть!

– Фотками своими, что ли? – спросила Полина.

– Ну зачем вы так…

– Послушайте, – вмешалась я, вспомнив вдруг одну вещь, показавшуюся мне очень важной. Я подумала о расфуфыренной клиентке, которая приходила к Екатерине Павловне в тот момент, когда я была там. После ее визита Екатерину Павловну нашли мертвой… – Вы общались с Екатериной Павловной часто, должны были знать, кто к ней ходит. Скажите, вы не знаете такую женщину… – я принялась описывать клиентку.

– Знаю, конечно, – готовый оказать любую помощь, закивал мужичонка. – Это Аня Ведицына, она часто приходила, я даже лечил ее. У нее гинекологические проблемы, – шепотом добавил мужчина.

– Представляю, как ты ее лечил, – усмехнулась Полина, доведя мужичонку до гранатового цвета.

– Ладно, дальше! – нетерпеливо перебила я. – Кто она и где живет?

– Она очень богата, – отчего-то шепотом сказал мужичонка, косясь на выбитую дверь. Бабулек почему-то видно не было.

– А чем она занимается?

– Как чем? – удивился Николай Иванович. – Она замужем за Мокрым!

– А кто такой Мокрый? – опять спросила я.

– Бандит тарасовский, – снисходительно сказала Полина. – Ты даже этого не знаешь!

– Зато ты не знаешь, кто написал «Ярмарку тщеславия», – обиженно ответила я.

– А мне это так надо? – хмыкнула Полина. – Что важнее по жизни-то?

Я не стала спорить с сестрой – без толку! – и вновь принялась трясти Николая Ивановича.

– Где она живет?

– В особняке, на Молочке.

– Я знаю, где, – сообщила Полина. – Найдем, если надо. Но мне туда лезть не улыбается. В общем, так, мужик. Слушай сюда и запоминай. Теперь ты состоишь на учете в полиции нравов. И за тобой будут следить. Круглосуточно, и не дай бог уличат в твоих делишках… – Полина многозначительно подняла указательный палец и покрутила им перед блестящим носом мужичонки.

Корякин был перепуган до такой степени угрозой разоблачения своего пристрастия, что поверил во всю эту чушь и быстро-быстро закивал плешивой головенкой.

– Разумеется, разумеется, – забормотал он, – этого больше не повторится.

– И если вдруг выяснится, что ты нам наврал… – Полина сунула под нос мужичонке тренированный кулак.

– Да что вы, что вы! – замахал руками Корякин. – Как можно!

Мы вышли на улицу. Во дворе Полина вновь подбежала к дереву и влезла на толстую ветку.

– Подними меня! – попросила я. Сестра протянула мне руку, я ухватилась и кое-как забралась на ту же ветку.

С нее хорошо было видно, как Корякин ползал по полу, собирая свои сокровища.

– Тьфу! – брезгливо сплюнула Полина, попав мне на носок туфли и не замечая этого, и спрыгнула с дерева. – Пошли!

– Вот тебе и преступник! – сказала я сестре, когда мы шли по двору. – Это хорошо, что он такой хлюпик оказался, а если бы нет? Был бы нормальный, здоровый мужик – ээх, и словили бы мы с тобой…

– Да ладно тебе! – беспечно махнула рукой Полина, которая ко всему на свете относилась легко. – Все же так удачно получилось!

– Да нам просто повезло, – сказала я, пытаясь прийти в себя. – Ведь в сущности для нормального человека ничего криминального нет в рассматривании этих картинок. Смотрит и смотрит!

– Это для нормального, – ответила Полина. – А он явно с шизой. И вообще по жизни зашуганный. Вот и боится всего. Он и баб боится, я тебе точно говорю. Поэтому и тащится от таких фоток. И потом, клиенты – такой народ… Я бы, например, точно не пошла к такому экстрасенсу, если бы узнала, чем он развлекается.

– Все-таки странно, что такой человек – экстрасенс, – протянула я задумчиво. – Экстрасенс должен быть уверенным в себе, уметь влиять на людей…

– Это настоящий экстрасенс, – перебила меня Полина, – а этот – очередной шарлатан. Мерзость и больше ничего. Поменьше к таким шляйся, поняла?

Я промолчала. Пройдя еще два шага, Полина вдруг расхохоталась.

– Ты чего? – удивленно спросила я.

– Да вспоминаю, как все получилось! – корчась от смеха, проговорила сестра. – Как я туда рванула, думала, там преступник матерый сидит, а там… там… эта кикимора! – Полина схватилась за живот. Я тоже рассмеялась.