Большие люди

- Гошка, хорош выпендриваться, - он встает с места и отходит в сторону. - Давай, присядь, попробуй. Тебе понравится, я уверен.

Какое-то время Георгий испытующе смотрит на старшего брата. А потом решается. Подходит к огромному директорскому креслу черной кожи и, постояв в нерешительности, все же садится. Гриша же, наоборот, проходит на место, где недавно сидел брат.

- Ну и как тебе там?

Гоша сначала молчит, будто прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. А потом кивает решительно:

- Нравится!

- Я так и думал, - широко улыбается Григорий.

- Знаешь... - младший задумчиво смотрит на старшего, - а отсюда, с этой стороны стола, все выглядит совершенно по-другому.

- И как же?

Георгий откидывается назад в кресле, демонстративно барабанит по поверхности стола.

- А вот что, Гришенька, голубчик... принесите-ка мне кофе... с коньяком.

Григорий хохочет, запрокинув голову. А потом демонстрирует новому генеральному директору средний палец.

- Георгий Александрович, вон там на аппарате есть кнопочка. Нажмите ее и скажите это Олесе Сергеевне. И будет вам кофе. А где коньяк - ты знаешь сам.

- Что, и коньяк мне оставишь?

- Нет, с собой заберу!

- В таком случае... Я согласен! От такого предложения просто грех отказываться.

- Я в тебе не сомневался.

________________

- Олесечка, это Людмила Свидерская.

- Здравствуйте, Людмила Михайловна.

Попытки наладить более неформальные отношения с секретаршей мужа так и не увенчались успехом. Олеся упорно величала Люсю по имени-отчеству и на "вы", но бывала всегда крайне любезна и предупредительна.

- Олеся, Григорий Сергеевич у себя?

- Да, Людмила Михайловна. У него Георгий Александрович. Соединить?

- Не надо, - Люся улыбается. - Передай ему сообщение.

- Записываю, Людмила Михайловна.

Люся улыбается шире.

- Мы беременны.

Карандаш в руках секретарши замирает над листом бумаги, не успев ничего на нем написать. А потом, забыв о субординации, Олеся кричит в трубку, громко, с эмоциями:

- Людмилочка Михайловна! Как же я за вас рада!

- Спасибо, Олеся. Передашь? Надеюсь, Григорий Сергеевич не будет тебя слишком ругать за такое... сообщение.

- Я даже думаю, что могу рассчитывать на премию за это, - смеется секретарша.

___________

Он перезвонил через полчаса. Разумеется, орал.

- Люся, почему я должен узнавать об этом таким образом!?!

- Ты был занят, милый, - воркует она в трубку, шагая по подземному паркингу. А в ответ вдруг молчание.

- Гриша?.. - она останавливается.

- Лютик, ты... ты ведь не пошутила? - теперь его голос звучит очень тихо, едва слышно.

- Гриша, как я могу шутить... о таком? Это правда.

Его шумный выдох отчетливо слышно даже по телефону.

- Я еду домой! Ты скоро будешь?

- Я уже дома. Жду тебя.

- Лечу!

_______________

Она сидит в кольце его рук, прижимаясь спиной к Гришиной груди, ладони его греют ее живот.

- Старшего сына назовем Романом.

- Старшего сына? - она улыбается, но он не видит.

- Угу. А второго - Игорь.

- Роман и Игорь, значит... - она продолжает улыбаться. - А почему именно такие имена, можно поинтересоваться?

Он наклоняет голову вперед, пряча лицо в ее волосах.

- У меня друга два были в десанте - Игорян и Ромка. Мы перед дембелем пообещали друг другу... Смешно, да?

И в самом деле - забавно. Но она помнит его рассказы об армии, понимает, что это был важный этап в его жизни. И все равно удержаться не может.

- А третьего сына, видимо, мы назовем старшина Петренко?

Гриша весело хмыкает.

- Старшина Пилипенко, - поправляет ее он. - Но мне и двух сыновей вполне хватит.

- А если я хочу дочь?

- Ну, вот ее и назовем... старшина Пилипенко.

Люся звонко смеется, он вторит ей своим низким смехом.

_________________

Вы можете мне не верить, но почти так оно и случилось. Старшего сына действительно назвали Ромкой. Игорь родился через три года после Романа. А родившуюся еще спустя четыре года дочь, папину любимицу, Григорий назвал Ниной - в память о своей матери