Большие надежды

— Ах-ха, — слышен смех на другом конце трубки. — Медаль, сам понимаешь, дать тебе не могу, а вот подарок тебе привезут сегодня, если уже не привезли. Час назад как распорядился насчет этого. Ладно, будут проблемы, просьбы — звони.

Я тоже вежливо прощаюсь, видя круглые, недоуменные глаза своих коллег. Лишь у Михаила Сергеевича в глазах грусть. Но это было ещё не все! Стук в дверь, и в кабинет заходит начальник УВД при горисполкоме советов народных депутатов Красноярска. Полковник Шматков Виктор Михайлович, как он представился. Но я его давно знаю, хоть и не очень близко. Так вот кого с подарком послали! Хорошо, хоть министр не начальника краевого УВД генерал-майора Иванова отправил сюда!

— Толя, это что, такой розыгрыш? — требовательно спрашивает глуповатая Мария, упорно не верящая в происходящее.

— Анатолий Валерьевич, — громко, по-армейски, обращается ко мне Шматков, слегка кивнув головой Лунёву. — Тут вам просили передать!

В моих руках оказывается коробка с тортом. Вафельный, полкило весом, называется «Полярный». Рубль двадцать пять копеек. Срок хранения — тридцать суток. Кроме торта из командирской сумки подполковника появляются бинокль в кожаной сумке и маленькая фляжка, с чеканкой, вроде как даже непустая!

— Грамоту за содействие органам вам потом из Москвы пришлют!

— Виктор Михайлович, от души благодарю вас, — немного лажанулся я, упомянув душу. — Я бы и сам приехал!

— Приказы надо выполнять! — строго произнёс подполковник.

— Может, чаю с нами? — радушно предлагаю я.

Но Виктор Михайлович, сославшись на неотложные дела, отказался. Да оно и понятно — начальник городской милиции!

Лунёв, забрав с собой Марию, ушёл к себе и вызвал меня минут через десять. Стучусь в кабинет и, не дожидаясь ответа, захожу. Нет смысла ждать — двери толстенные, оббитые дерматином или кожей, не пропустят ни единого звука ни в кабинет, ни из него. Картина, которую я увидел, меня порадовала. Нет, не грустным видом Марии, а тем, что она сидит и пишет объяснительную, а значит, шеф надавил на неё и заставил «встать в стойло», образно говоря.

— В принципе я против Марии ничего не имею. Будет работать нормально, пусть работает. Но субординацию и рабочую дисциплину соблюдать буду требовать неукоснительно, — ответил я на просьбу шефа зарыть «топор войны».

— Сегодня случайно вышло, моя вина. Я всегда подвожу её до работы, но мне с утра в поликлинику надо было заехать, анализы сдать, вот и припозднился. Ну и она вместе со мной. Старый я, болею часто, — стал давить на жалость Михаил Сергеевич.

«Реже, чем ваша секретарша», — чуть не вырвалось у меня.

— С этим понятно, докладную порву, а вот объяснительная пусть полежит у меня, — пошёл на компромисс я.

— Ну, вот и славно, — удовлетворённо кивнул шеф, совсем не выглядевший больным, и строго обратился к правнучке: — Ты что-то сказать хотела, Маша?

— Да, Анатолий Валерьевич, я была не права, и опаздывать не буду больше, и это… субординировать стану, — сквозь зубы выдавила девушка, ожесточенно черкая подпись на листе бумаги.

Ни хрена она не поняла, но своего я добился — объяснительная в кармане.

У меня на сегодня ещё намечена встреча в райисполкоме Железнодорожного района по освещению улиц поселка Николаевка, поэтому, попрощавшись со всеми, уезжаю. Вместо запланированного часа я просидел на совещании целых три. Мне ещё повезло, что частично проекты по освещению этого района уже были разработаны ранее, но немного устарели, лет так на десять. Думаю, если бы не активная бабушка, то темень на улицах посёлка, названного, кстати, в честь Николая второго, могла бы дожить и до капитализма. Слава богу, инженер, который проектировал уличное освещение, хоть и был пенсионером, но ещё работал. На некоторых улицах, вроде Огородной, фонари имелись, их только подключить к городской электросети надо будет, а та часть частного сектора, которая прилегает к Афонтовой горе и к железнодорожным путям, была вся тёмная.

После работы я, наконец, позвонил по телефону, выданному мне Асей Федоровной, и заказал машину дров, а вот с углём я пока не знаю, что делать. Решаю заехать в общагу, проверить, как идёт наш бизнес, ну, и заодно забрать кассеты, чтобы отвезти их к Идолу. Здесь меня ожидало печальное известие о поломке телевизора! Значит, сегодня, как минимум, мы без выручки останемся. Зоя нашла мастера по ремонту такой техники, по слухам, с золотыми руками, но тот, к сожалению, сегодня уже бухой. Обещался починить только завтра. Если подумать, то такие простои весьма дорого обходятся, и надо искать запасной телевизор с декодером пал-секам. Так-то в общаге найти телевизор не проблема, но что делать с этой хитрой коробочкой ни я, ни Зоя не знали. На нашем сломанном он установлен внутри корпуса, а снимать заднюю крышку я не рискну. Короче, нужно покупать телевизор в запас.