Большие надежды

— Без проблем. Если увидите Власова, привет от меня передавайте, — легко соглашаюсь я.

— Увижу, как не увидеть, и его, и Ельцина. Ему тоже привет? Ты же с ним в хороших отношениях? — проявил информированность Олег Семенович.

Ельцин! В голове у меня стрельнуло. А не сейчас ли его попрут с поста первого МГК? Точно! Как раз перед моим призывом в армию его поснимали отовсюду! У меня в тетрадке это не записано, кстати. Пока шел, пытался вспомнить, чего он там натворил? Ясно, Горбача критиковал, но вроде и Лигачева ещё. Что-то типа «Егор, ты не прав». Или «Борис, ты не прав»? Точно! Помню плакаты на митингах «Борис, ты прав» или даже «Правь, Борис», это уже позже.

Решаю пока выкинуть эту проблему из головы и погружаюсь в дивный мир цифр. Сразу нахожу косяк, или даже не косяк — подставу! Тот, кто готовил сводку, отнесся к делу аккуратно, но зачем выпячивать то, что количество коммунистов и комсомольцев в нашем крае падает? Это везде так сейчас, вообще эти цифры не нужны в хозяйственной сводке. А так мы как та вдова, что сама себя высекла. Я про гоголевского «Ревизора» говорю. Быстро возвращаюсь к Шенину и, несмотря на возражения новой секретарши, прорываюсь в кабинет.

— Суки, — емко высказался первый. — Молодец, Толь, давай дальше смотри, что убрать, что добавить.

Читаю дальше и вижу, что вниманием обойдена угольная отрасль, вернее, циферки есть, но вялые. Там такое можно расписать. Шагающие экскаваторы, гигантские разрезы, объёмы вскрыши, темпы добычи. Отмечаю себе. Если есть чем хвастаться, то зачем стесняться?

— Толик, ты мне нужен, — слышу голос Марии.

Она окончательно ещё не переехала в приемную Лунёва, и появлялась в нашем кабинете изредка — то цветок заберёт, причём общий, не её, то тетрадку.

— Как мужчина, надеюсь? — шучу я.

— И не надейся! Как разнорабочий нужен. Сейчас бери кресло, потом тумбы мои обе, потом остальные вещи и неси в приёмную. Мне Михаил Сергеевич сказал сегодня переехать окончательно.

— Ты ничего не попутала, Машка? — нарочито грубо отвечаю я. — Я вообще-то тебе не подчиняюсь. Надо — сама таскай.

— Зато Михаилу Сергеевичу подчиняешься! И не смей называть меня Машкой! — голос девушки звенит торжеством. — Это его приказ. Ему-то ты подчиняешься?

— Ему — да, но мне он ничего не говорил. И вообще, я занят. Слепая совсем? Очки купи, — опять углубляюсь в цифры я.

Хлопнула дверь кабинета, и Зина сказала:

— Жаловаться пошла, змеюка.

— Пф! — махнул рукой я.

— Толя, — через пару минут я слышу в трубке голос шефа. — Ты отнеси вещи, отвлекись. Не слабой девушке же таскать.

— Не могу, я выполняю срочное распоряжение самого, — иносказательно пояснил я, что работаю для Шенина.

Лунёв бросил трубку без слов и перезвонил буквально через минуту. Он, оказывается, не нашел ничего лучше, чем позвонить первому и узнать, вру ли я. Это потом мне уже Олег Семенович рассказал.

— Толя, занимайся, чем приказано, сейчас сам найду коменданта, — дрожащим голосом проскрипела трубка.

Первый вставил Лунёву, заметив, что таскать мебель для секретарши не обязанности зам начальника комиссии. И в выражениях он не стеснялся. Самое смешное, что это ещё не всё. Пришёл недовольный комендант и притихшая Машка.

— Ну, вот же у вас парень есть здоровый, что, он отнести не может? — возмутился пухлый Белинский, указывая на меня. — Ты, парень, давай, оторвись от писулек своих…

— Владимир Николаевич, у меня задание от Шенина, я ничего таскать не буду, — легко вспомнил я отчество нынешнего хозяина моего кабинета. — Тебе надо, ты и носи.

— Ты что мне «тыкаешь»? — возмутился пухляш.

— Я так понял, мы на «ты» перешли. Маша, задрала своими тумбочками, завтра переедешь, — зло сказал я, так как из головы ушла вспыхнувшая мысль.

— Завтра суббота! — глаза Марии налились слезами.

— Курсы актрис нам тут не надо демонстрировать, — хмыкаю я под восхищённое молчание Зины и Иры.

Наш Егор отпросился на два дня ещё вчера.

— Хорошо, я узнаю, чем ты так занят! — комендант ушёл и не вернулся.

Лишь минут через десять пришли два крепких парня из гаража и, заляпав полы солярой, быстро в три ходки всё перенесли. Ни комендант, ни секретарша больше не появлялись.

— Что, Толя, ты тут, оказывается, разнорабочим ещё подрабатываешь? — подколол меня Олег Семенович, разглядывая мои замечания. — Комендант этот приходил, жаловался, что грубишь ему и мебель носить не хочешь.

— Он бы вообще молчал — сидит в моем кабинете, а мне в общем приходится ютиться, где меня постоянно дергают.

— Да ладно? — удивленно отреагировал первый на мою ябеду. — Твой кабинет? Лунёв тут ещё? — и Шенин нажал на кнопку селектора, давая задания секретарю.

— Точно, ваши площади. А что комендант не хочет их отдать? — Шенин опять нажимает селектор.

— Слушай, как тебя? Белинский. Это твоя работа! Чего ты меня ей грузишь? Что, ты не можешь себе помещения найти? То рабочих у тебя нет, то теперь вот в своем же здании себе кабинета найти не можешь? Может тебе другую работу поискать? В общем так — комнату до понедельника освободить для Штыбы!