Большие неприятности

Пес Роджер не мог решить, как поступить. С одной стороны, надо было рычать на жабу-вражину. Но с другой, из дома приближались люди, у которых могла оказаться еда. Плюс к этому подтянулись другие — те, которых он раньше приветствовал в дальнем конце сада. Где-то в уголках его примитивного мозга возникло воспоминание: они пахли весьма недурно. Не проверить ли их опять? Но как быть с жабой? И с теми, что в доме? Просто голова кругом!

Уолтер попытался раздвинуть дверь во внутренний дворик. Но она оказалась закрыта, а запор был из тех, что предполагал наличие ключа.

— Где ключ? — спросил он Артура.

— Понятия не имею, — ответил тот. Он чувствовал себя несчастным. К тому же кровоточило запястье — там, где его натерло наручником.

— Ясно, — Уолтер дергал стеллаж до тех пор, пока он не встал параллельно двери. — На счет «три» вышибем им дверь!

— Черта с два.

Уолтер собрался с силами и произнес:

— Раз!

— Чем они занимаются? — спросил Леонард.

— Представляют собой прекрасную мишень, — Генри смотрел в винтовочный прицел.

— Два, — объявил Уолтер.

— Это же стекло, придурок, — испугался Артур. — Ты нас угробишь!

— Три! — со всей своей недюжинной силой Уолтер пихнул стеллаж. И именно в этот миг произошли еще две вещи: первая — Генри надавил на курок. И вторая — Роджер решил, что в его загруженном распорядке дня найдется время, чтобы пообщаться с новыми друзьями, и влепился головой Генри в пах. В результате пуля вместо того, чтобы пройти сквозь череп Артура, прошла несколько выше. Однако в свете того, что случилось дальше, никто бы не решился сказать, было ли это для него везеньем или вовсе наоборот, — тяжелая стальная конструкция протащила Артура по битому стеклу и выкинула во дворик. И он, оглушенный, угодил лицом в миску Роджера и крепко прижался губами и носом к жабе-вражине.

Жаба, не испытывавшая ни малейшего желания делиться едой Роджера, немедленно опустошила две железы за глазами, направив Артуру в лицо две молочные струйки в высшей степени галлюциногенного буфотенина. Артур завопил и отпрянул от миски После чего жаба преспокойно продолжила обед.

Генри и Леонард в темноте направлялись к стене — не бегом, просто решительным шагом.

— Ты в него попал? — спросил Леонард.

— По-моему, да, — ответил Генри. — На меня прыгнула собака, но я успел заметить, как наш приятель свалился.

— Коп тоже свалился, — напомнил Леонард.

— Свалился, — согласился Генри. — Наверное, пригнулся, когда услышал выстрел.

— У тебя есть какие-нибудь соображения, зачем коп помогал нашему приятелю таскать по дому тяжеленный стеллаж?

— Нет, — честно признался Генри.

— Дуроград, мать его, — буркнул Леонард.

— Что это за улица такая с названием Гарбанзо? — Грир смотрел на карту, а Сейтц вел машину. — Нет, ты послушай, что здесь за названия: Локват, Кумкват. Только подумай, Кумкват. На перекрестке налево. Как ты думаешь, контейнер у них?

— Похоже на то, — ответил Сейтц. — Конечно, всякое может быть. Но мне кажется, старина Иван не обманул.

— Я тоже так думаю, — согласился Грир. — Наверняка ему не хочется, чтобы и второй ботинок у него продувался, как первый. Приехали: Гарбанзо, дом двести тридцать восемь… А что у них с воротами?

— Кто-то уезжал в большой спешке, — предположил Сейтц.

— Интересно бы знать куда.

— Будем надеяться, что в доме нам это объяснят.

Уолтер был погребен под кучей стекла и пытался поднять стеллаж. От Артура помощи ждать не приходилось. Он ничком лежал с другой стороны, подвывал и свободной рукой тер горящее лицо.

— Ну, давай же! — Уолтер потряс стеллаж. — Давай же, вставай!

— Лицо, — ныл Артур. — Она попала мне прямо в лицо.

— Не знаю, что там у вас с лицом, — оглянулся Уолтер. — Но мы можем рассчитывать на помощь, только если выволочем эту штуковину…

— Оставь меня! — крикнул Артур. — Господи, оставь ты меня!

Это он орал на Роджера, который в нескольких футах от него с энтузиазмом хрумкал сухим кормом, вылетевшим из миски, когда Артур приземлился в нее лицом. Пес на секунду поднял морду и вильнул хвостом, чтобы хозяин знал, что он немедленно подойдет поздороваться, как только покончит с неотложным делом.

— Что вы говорите? — удивился Уолтер. — Это собака. Ваша собака.

Артур повернул к полицейскому искаженное страхом лицо.

— Это она! Вы что, не видите, — это она!

— Кто она? Вы о ком?

— Она! — повторил Артур.

— Кто?

— Та женщина, — он показал на восторженно вилявший собачий хвост. — Ну, та, что с тем парнем. Бобом Доулом[7]… Его жена.

Уолтер посмотрел на Артура, потом на Роджера и снова на Артура.

— Вы думаете, это Элизабет Доул?

— Да! Это она! — он смотрел прямо на собаку и не сомневался — перед ним Элизабет Доул, женщина, которая его всегда немного пугала. И вот она в его внутреннем дворике. Но вместе с тем это и не Элизабет Доул. Ее лицо, тщательно причесанные волосы, но глаза — два злобных багровых ока! И огромные, острые клыки. Она поедала собачий корм. Артур понял: это демон в образе Элизабет Доул. И он пришел за его душой.