Большие неприятности

Но чертов клиент когда-никогда оплачивал свои счета, так что Элиот взялся за разработку концепции рекламы «Молот-пива». Теперь чертов клиент разглядывал результаты работы, накладывая, как обычно, печать вдумчивой критики.

— Полная дрянь, — заключил он.

— Знаешь, Брюс, — начал Элиот, — я пытался…

— Слушай, — перебил чертов клиент, который, если у него в мозгах проплывала какая-нибудь мысль, не позволял людям закончить предложение. — Знаешь ли ты, в чем заключаются мои деловые принципы?

«Конечно, знаю, — подумал Элиот. — Твои деловые принципы заключаются в том, чтобы забрать денежки у богатенького папочки и профукать их на свои идиотские затеи».

— Нет, Брюс, — произнес он вслух. — Какие же у тебя…

— Мои деловые принципы, — провозгласил чертов клиент, — состоят в том, что в этом мире великое множество людей.

Чтобы проиллюстрировать эту мысль, чертов клиент сделал руками жест, указующий на мир. Прошло несколько секунд, в течение которых Элиот с надеждой ожидал дальнейшего развития сказанного.

— Ну, — начал наконец Элиот, — это, конечно…

— И, — продолжил чертов клиент, нарочно ждавший, когда Элиот заговорит, чтобы перебить его, — все эти люди чего-нибудь хотят. И ты знаешь, чего они хотят?

— Нет, — ответил Элиот, решивший ограничиться короткими фразами.

— Они хотят чувствовать себя прекрасно, — изрек чертов клиент.

Пролетело еще несколько секунд.

— А-а, — протянул Элиот.

— А знаешь ли ты, что я имею в виду? — спросил чертов клиент, уставясь на Элиота.

— Ну… — ответил Элиот, — я…

— Нет, ты не знаешь, что я имею в виду! — заорал чертов клиент в восторге от возможности поизмываться над человеком, который нуждается в его деньгах, что являлось для него самой приятной стороной обладания богатством. — Я ведь дал тебе первоклассную идею для «Молот-пива». Первоклассную! А не это дерьмо, — и он махнул рукой, словно отгонял какое-то надоедливое насекомое, в сторону проекта, над которым Элиот проработал допоздна. На нем была помещена сделанная крупным планом фотография акулы-молот, с широко разинутой пастью и невероятно расставленными диковинными глазами. Под фотографией крупным жирным шрифтом было написано:

УРОДЛИВАЯ РЫБА

ПРЕКРАСНОЕ ПИВО.

— И что это за лажа? — осведомился чертов клиент. — Почему здесь слово «уродливый»?

— Ну, это для контраста, — попытался объяснить Элиот, — своего рода юмор…

— Вот послушай, — заявил чертов клиент, чье понимание юмора не заходило дальше сюжета о том, как Джо Тейсман чуть не переломил себе пополам ногу (чертов клиент частенько смотрел это по видаку). — Я не хочу видеть ничего уродливого. Я не желаю ничего подобного. Я уже дал тебе концепцию. Я дал тебе первоклассную концепцию.

— Брюс, я разговаривал с адвокатом по поводу твоей идеи, и он сказал, что у нас могут быть серьезные неприятности.

— Убойная сила «Молот-пива», — заорал чертов клиент, грохнув по столу Элиота пухлой рукой с «ролексом». — Вот это концепция! — Он встал и распростер жирные руки, дабы помочь Элиоту нарисовать концепцию в воображении. — Парень в лодке с девкой, она в бикини, у нее огромные сиськи, они на лодке и оба в отключке! От «Молот-пива»! Глядя на эту рекламу, кто-нибудь да напьется На заднем фоне плавает акула-молот! А у девки поразительно огромные сиськи. Вот это первоклассно! Я дал тебе первоклассную идею, а ты даешь мне уродство! Слушай, если думаешь, что я заплачу за это дерьмо, то очень ошибаешься, потому что за уродство я не плачу. Уродство я и даром могу получить.

«Сам ты урод», — подумал Элиот, а вслух сказал:

— Ладно, я попытаюсь…

— Не говори мне «попытаюсь». Нечего пытаться. Пытаются неудачники, — заявил чертов клиент, вся жизненная философия которого была почерпнута из реклам фирмы «Найк». — Слушай, что я тебе скажу, — он постучал пальцем по столу Элиота (даже ногти у него были жирные). — Твое рекламное агентство не единственное в городе.

«Зато я единственный рекламный агент, который задолжал столько алиментов, что будет терпеть твое слабоумное величие», — подумал Элиот.

— О’кей, Брюс, — согласился он.

— Я хочу, чтобы завтра она была готова, — потребовал чертов клиент.

«К завтрашнему дню можно бы достать и ствол, — подумал Элиот. — И к нему разрывные пули».

— Будет сделано, Брюс, — снова согласился он.

Зазвонил телефон. Элиот взял трубку.

— Элиот Арнольд, — ответил он.

— Мне нужна твоя машина сегодня вечером, — сказал Мэтт, сын Элиота. Ему было семнадцать лет, и это означало, что он обычно был слишком занят, чтобы поздороваться.

— Привет, Найджел, — отозвался Элиот. — Как дела в Лондоне? Ты можешь минуту подождать?

— Найджел? — удивился Мэтт.

— Брюс, — обратился Элиот к чертову клиенту, — мне надо поговорить с заказчиком из Лондона. О…

— Я загляну к тебе завтра, и все должно быть в полном порядке, — сказал чертов клиент, ударом распахивая дверь кабинета Элиота и удаляясь, так и не закрыв ее. Из холла — справа от соседней конторы аудитора, который жаловался каждый раз, когда Элиот включал стереосистему, — он заорал: — И-чтобы-у-нее-были-огромные-сиськи!