Большие перемены

— Он отказался. И вот она… моя подруга… будучи беременной от одного, влюбилась в другого мужчину и вышла за него замуж.

Катя спросила:

— А как ее муж отнесся к ребенку? Он смог его полюбить?

Таисия раздумывала — рассказывать ли дальше эту историю Кате. Решив, что достаточно, она махнула рукой:

— А дальше я уже не помню… не знаю. Она уехала в другой город, и мы не переписывались.

Катя хотела услышать продолжение этой истории:

— Ты же говоришь — подруга!

— Раздружились, — Таисия пожала плечами. Катя недоверчиво посмотрела на мать:

— Ты знаешь, мама, а я тебе не верю.

— В каком смысле не веришь? — насторожилась Таисия.

Не верю во всю эту историю с подругой твоей юности, с беременностью ее, с тем, что замуж она вышла и все закончилось хорошо… Мне кажется, что ты только что сочинила эту историю, чтобы меня убедить не делать аборт.

— Неправда, я ничего не сочиняла! — воскликнула Таисия.

— Как же! Ни имени подруги, ни в какой город она уехала. Слабо, мамочка. Это импровизация.

— Не хочешь — не верь. Но и насчет аборта чтобы я больше от тебя не слышала. Я тебя веревками свяжу и никуда не пущу, ясно? Ругай меня, проклинай, все, что угодно, потом сама будешь спасибо говорить, что от греха отвела…

Катя пожала плечами:

— Ладно, веревками не нужно. Я еще не окончательно решила.

— Ты лучше к отцу своему съезди. Сообщи ему, что" скоро станет дедом. Может быть, он жалованье увеличит.

— Мама, ты все о деньгах! — Катя закатила глаза.

— Не о деньгах, дочка. А о нормальной мужской заботе. В общем, сходи, поговори с отцом. И аккуратненько так, с достоинством, сообщи: мол, скоро в нашей семье будет прибавление. И ты станешь дважды папой, то есть дедом.

Катя раздраженно бросила:

— Мама, ты мне еще на бумажке слова напиши! Таисия усмехнулась:

— Ладно, на бумажке не буду. Сама сообразишь.

— Мне вообще эта мысль не нравится — что-то отцу сообщать. Зачем? Мы недавно с ним общались… так сложно. Ужас, — Катя поджала губы.

— Так вы, наверное, у него дома общались. При Полине. Так?

— Так, — согласилась Катя.

— Все понятно. Там же влияние этой… женщины. Плохая аура. А ты на работу к отцу сходи. Совсем другой разговор получится. — Таисия поцеловала дочку в щеку и легонько ее подтолкнула: иди, мол, иди.

— Ладно, — со вздохом ответила Катя.

— Ой, чуть не забыла! — спохватилась Таисия. Она убежала и вернулась с мобильным телефоном. — На, передай отцу. Он, когда здесь был, забыл.

Риммин план вступал в действие. Телефон обязательно должен был вернуться к Буравину.

* * *

Сан Саныч хозяйничал на кухне, когда к нему заглянула Анфиса:

— Привет, хозяин. А хозяйка твоя где?

— В расстроенных чувствах она, — тихо сообщил Сан Саныч.

— Я же тебя спрашиваю, не в чем она, а где, — хмыкнула Анфиса.

— А я тебе так и отвечаю. В расстроенных чувствах, а потому ушла из дома.

— Надолго?

Сан Саныч пожал плечами:

— Думаю, да. Говорит, пошла лечиться шопингом.

— Чем-чем? — уточнила Анфиса.

— За покупками пошла. На новый рынок. Это для женщин первое средство от стресса — покупки делать.

— Но на Зинаиду это не похоже, — удивилась Анфиса.

Сан Саныч поддакнул:

— Я и сам так думал. Видишь, мы ошибались.

— Действительно, видно, сильно Зина расстроилась. А из-за чего, если не секрет? Ты ее расстроил?

Сан Саныч замахал руками:

— Нет, Анфиса. Зина переживает из-за ребят. Из-за Маши с Алешей.

— А с ними что? — испугалась Анфиса.

— Поссорились, — Сан Саныч понурился. — Да так крупно, что теперь неизвестно, как мириться будут. Маша об Алешке вообще слышать не хочет.

— Не может такого быть! — Анфиса всплеснула руками.

Сан Саныч угрюмо возразил:

— Еще как может. Его невеста бывшая, Катька Буравина, что-то намутила, а Маша обиделась. И тут, по закону подлости, появился принц. Познакомился с нашей Машей и сразу с места в карьер — ухаживать за ней стал.

— А откуда он вам на голову свалился, принц этот?

— Из Москвы. Коллега Лешкиной матери, Полины.

— Ничего не понимаю, — вздохнула Анфиса.

— Вот и Зина ничего понять не может. Поэтому и за покупками пошла, чтобы голову в порядок цривести.

— Ты говоришь, Катя рассорила Машу с Алешей? Знаешь, Саныч. Не будет счастья этой Кате. А вот Маше с Алешей это как экзамен. Испытание.

Сан Саныч грустно заметил:

— Что-то больно много на ее голову испытаний, Анфиса.

— А в настоящей любви всегда так, Саня. Помнишь, сколько тебя Зина-то проверяла?

— Ой, и не говори. Но с Зиной понятно, она все своего жениха вспоминала погибшего, горевала долго.

— Да-а… — протянула Анфиса. — Хорошо, у тебя терпения хватило ее проверки пережить. И у Маши с Алешей все должно сложиться хорошо, если хватит любви и терпения.

— Но между нами с Зиной никакой женщины подобно Катьке не было! Эта ведь Катя, она… такая бестия. Не останавливается на достигнутом, ей всегда мало того, что есть.

— А что у нее есть? — спросила Анфиса.

— Так Костя же. Она официальная невеста Кости.

— А вот Костю она пока не любит, — возразила Анфиса.

— Что значит — пока? — не понял Сан Саныч.