Большие перемены

Они с Грантом были знакомы почти десять лет, поэтому он знал, с каким тщанием она возводила вокруг себя стены. Они встретились, когда она еще только карабкалась наверх, но уже тогда он понял, что видит рождение новой яркой звезды на теленебосклоне, и заботился о ней и как о коллеге и как о друге. Он вел себя максимально корректно, чтобы ненароком не испортить сложившиеся между ними отношения. Грант был трижды женат, имел множество подружек, с которыми проводил ночи, но Мел значила для него гораздо больше. Они по-настоящему подружились, и он боялся потерять ее доверие. На ее долю уже выпало немало бед, и Гранту совсем не хотелось причинить ей боль.

– По правде говоря, детка, большинство мужчин – порядочные скоты, – признался он ей как-то поздно вечером, после того как Мелани приняла участие в его программе, а потом они отправились отметить успех и засиделись у Элейн до трех часов ночи.

– И это мне говоришь ты, мужчина? – удивилась Мел.

Несмотря на свой печальный опыт, она не разделяла его мнение.

– Мы все хотим, чтобы женщины любили нас всем сердцем, были при этом преданы нам, но сами не желаем тратить свои душевные силы. Тебе нужен человек, который любил бы тебя чуть-чуть больше, чем ты его.

– Ты считаешь, что я еще способна любить?

Мелани постаралась внести в свой вопрос нотку иронии, но Грант не поддался на это. Старая боль так и не оставила ее, и он сомневался, пройдет ли она вообще.

– Я слишком хорошо знаю тебя, Мел: возможно, даже лучше, чем ты сама.

– По-твоему, все мои мысли только о любви?

На сей раз она рассмеялась, и он тоже не сдержал улыбки:

– Нет, по-моему, ты этого до смерти боишься.

– Сдаюсь.

– Неужели не хочется найти счастье?

– Зачем искать? Я и так счастлива.

– Глупости! Одиночество не приносит счастья.

– У меня есть дети.

– Это не одно и то же.

Она пожала плечами:

– Но ты же счастлив?

Мел попыталась заглянуть другу в глаза в надежде обнаружить подтверждение своих слов, и была несказанно удивлена, наткнувшись на тоску. Похоже, даже блистательному Гранту, ничто человеческое не было чуждо.

– Если бы одиночество приносило радость, я бы не женился три раза.

Они вместе посмеялись, а потом он отвез ее домой, по-отечески поцеловав на прощание в щеку. Мелани неожиданно подумала, что они могли бы стать прекрасными любовниками, но тогда придет конец их дружбе, чего обоим не хотелось: они очень дорожили этими отношениями.

Все это вспомнилось Мелани, пока они стояли возле ее кабинета, и она, уставшая, но обрадованная встречей в конце этого долгого дня, слушала Гранта, который давал ей то, чего не мог дать никто другой.

– Может, съедим по гамбургеру завтра?

– Исключено, к сожалению: у меня встреча с парочкой идиотов.

Мелани взглянула на часы.

– Мне пора, а то Ракель закроет дверь на засов – настоящий деспот, все у нее по расписанию.

Помощница, которая жила в их доме уже семь лет, стала для Мелани не просто находкой, а почти членом семьи: держала девчонок в строгости, следила за порядком и ведала всеми делами по дому.

– Передай ей пламенный привет. Список кардиохирургов завтра принесу.

– Спасибо, очень выручишь.

Мелани послала ему воздушный поцелуй, и он отправился к себе, а она заскочила за сумкой в кабинет и поспешила вниз, поймала такси и через пятнадцать минут была уже на Семьдесят девятой улице.

– Я пришла! – провозгласила Мел, входя в прихожую своего изысканно отделанного и обставленного дома.

Белоснежный мраморный пол, бело-розовые обои с цветочным орнаментом, светлая мебель и обивка пастельных тонов не оставляли сомнений, что это женское царство и мужчинам здесь места нет.

В гостиной стояли уютные глубокие диваны, обтянутые шелком; муаровые занавеси, ниспадавшие мягкими складками, были на французский манер подвязаны; стены нежного персикового оттенка украшала лепнина и изящная живопись. Дом буквально излучал тепло, и по нему хотелось побродить. Элегантность обстановки вовсе не смущала, а, напротив, вызывала ощущение уюта и покоя.

Дом был небольшой, но Мелани с первого взгляда влюбилась в него и не захотела даже смотреть другие варианты.

Она быстро поднялась наверх, не обращая внимания на легкую боль в спине: день оказался очень длинным, – и, не задерживаясь возле своей комнаты, поскольку прекрасно знала, что ее там ждет груда корреспонденции (в основном счета), сразу направилась к девочкам.

Обе двери оказались закрыты, но музыка так грохотала, что закладывало уши.

– О боже, Джесс! – воскликнула Мел, пытаясь перекричать рев магнитофона. – Убавь громкость!

– Что? – обернулась к двери высокая худенькая рыжеволосая девочка.

Усевшись на кровати, она прижимала к уху телефонную трубку. Повсюду валялись учебники.

– У тебя что, нет экзаменов? Заканчивай разговор.

Девушка кивнула и, что-то буркнув, положила трубку.

– И выключи магнитофон.

Джессика спустила с кровати длинные, как у жеребенка, ноги и, раздраженно тряхнув длинными, с медным отливом волосами, направилась к магнитоле.

– Я просто сделала перерыв.

– Надолго?

– О, ради бога! Мне что, завести секундомер?

– Это несерьезно! Прекрасно знаешь, что твои оценки…